Девушке не составило труда отыскать ту баню-хаммам, которую Дэниэл показывал ей накануне. Однако, когда она оказалась перед резными воротами, мужество оставило ее, и она усомнилась в правильности своего решения. Дэниэл уверял ее, что общественные бани посещают как турчанки, так и европейки, и все же она никак не могла заставить себя войти туда.
И тут одна из дверей раскрылась, и перед Сэйбл появился кланяющийся служитель, провожавший двух купцов в тюрбанах, длинных пиджаках и европейских брюках. Когда они ушли, взгляд его миндалевидных глаз упал на девушку, нерешительно стоявшую у двери. Служитель уверенно взял ее под локоть и провел внутрь. Резкий переход от ослепительного солнечного света к потемкам заставил ее зажмуриться. Рядом появилась женщина-служительница, и Сэйбл услышала тихий, певучий говор – турок и турчанка о чем-то совещались.
К тому времени, когда глаза девушки привыкли к полутьме, се страхи улеглись. Женщина-служительница робко улыбнулась ей и пригласила следовать за собой. Вскоре Сэйбл оказалась в небольшой прихожей, где стояли раскладные скамьи с подушками. Свет проникал сюда через покрытое глазурью стекло в стреловидных окнах. На жаровне в углу стоял чайник чеканного серебра, и от него распространялся аромат мяты.
– Камехан, – сказала служанка, делая широкий жест рукой.
– Простите? – не поняла Сэйбл. Она понятия не имела, чего от нее ждут.
– К-комната для р-раздевания, – с трудом выговорила служанка на английском языке с ужасным акцентом. И просияла, когда увидела, что Сэйбл поняла. – Пожалуйста, – добавила она, жестом показав, что следует раздеться.
Взволнованная Сэйбл с помощью турчанки сняла с себя чудесное шифоновое платье и кружевное белье. Однако ее тревога быстро улеглась, когда она увидела, что турчанка ведет себя вполне обыденно. Когда девушка разделась, та обернула ее широким мохнатым полотенцем. Затем предложила чашку чая, которую Сэйбл приняла, выразив благодарность кивком головы. Ей не хотелось торопиться, так как она была уверена, что ее ждет нечто удивительное. За узким переходом слышалось мелодичное журчание воды, а в атмосфере комнаты чувствовалось тепло, исходившее от пара. Облокотившись на подушку и поджав под себя ноги, Сэйбл прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у нее было так покойно на душе.
Пробираясь сквозь толпу в столовой «Лотус Блоссом», в одном из отелей, Морган Кэри проклинал все на свете – даже в самых захудалых африканских деревнях имелись более приличные постоялые дворы.
Дородный хозяин «Лотус Блоссом», потный, в рубашке с короткими рукавами и грязном фартуке, подскочил к Моргану, усевшемуся в темном углу. Морган пребывал в сквернейшем расположении духа. Он заказал лишь кружку пива – куда разумнее дождаться возвращения на корабль, где Грейсон приготовит здоровую и вкусную пищу, резонно рассудил капитан.