Вопрос не требовал ответа: Уэсл был ее приятелем по художественному училищу и частенько забегал к ней без предупреждения.
– Черт побери, как здесь холодно, Терри, – сказал он, притопывая ногами. Его дыхание вырывалось в виде облачка белого пара.
– Тоже мне открытие! – фыркнула Тереза. – Если хочешь кофе, поставь чайник на огонь.
– Я, конечно, хочу кофе, да и ты, думаю, не откажешься, только не здесь. Собирайся, я приглашаю тебя в то маленькое кафе у дороги… как оно теперь называется?
– По-моему, теперь оно называется «У Марио». Его название то и дело меняют. Но я не могу уйти ради кофе: так много еще нужно сделать. Мы не вольны распоряжаться своим временем, не то, что вы, свободные художники: вы же живете за счет общественных заказов.
– А нельзя ли без ехидства? Со временем кто-нибудь оценит мои скульптуры, вот увидишь. А пока я берегу здоровье, чтобы насладиться успехом, когда он придет, и ты будешь умничкой, если последуешь моему примеру.
– Но мне необходимо это закончить.
– Тебе это не удастся, если схватишь воспаление легких. Поторапливайся, надевай пальто… или оно уже на тебе? Я тебя приглашаю и не принимаю никаких отказов.
– Хорошо, хватит меня ругать. – Тереза накинула на плечи толстую шерстяную шаль, завязала ее узлом. Как заметит Уэсл, пальто она надела еще раньше, пытаясь согреться. Она выключила газ и свет – надо экономить! – и, заперев дверь, вышла вслед за ним на лестничную площадку.
– Вижу, дела идут по-прежнему не блестяще, – сказал Уэсл, когда они спускались по лестнице, ловко избегая подгнившие ступени.
– Боюсь, похвастать нечем.
– Осторожно, здесь скользко, – предупредил Уэсл, когда они пересекали площадку, на которую через разбитое слуховое окно намело снегу.
– Да знаю я, знаю. Надеюсь, здесь не заколотят окна, не то на лестнице станет совсем темно.
Уэсл спустился вниз и распахнул дверь на улицу.
– Что вам действительно необходимо, мисс супермодельер-1991, так это приличное помещение для работы.
– Что мне действительно необходимо, так это чудо, – ответила она, скорчив гримасу.
В сточной канаве валялась брошенная кем-то утренняя газета. Она размокла от снега и слякоти, так что можно было прочитать лишь часть заголовка: ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ!
Проходя мимо, Уэсл пнул газету носком своих «луноходов». А Тереза вообще ее не заметила.