– А вдруг бы ее подобрали и она рассказала бы, что ты уплыл, умышленно бросив ее?
– Никто бы ей не поверил, – заявил он, абсолютно уверенный в своей безнаказанности. – Подумали бы, что она лишилась рассудка в результате перенесенного потрясения. Решили бы, что я посадил ее в шлюпку, чтобы спасти ей жизнь, а сам остался на яхте, пытаясь ликвидировать неполадки – какие бы они там ни были, – а потом оказалось слишком поздно. Я, видишь ли, постарался рассчитать, чтобы во время взрыва яхта оказалась в нужном месте. Место взрыва было тщательно рассчитано, я учел даже отклонение от нужного направления. В любом случае это не имело значения, не так ли? Полу никто не подобрал. Могу лишь предположить, что она утонула в открытом море. Но поскольку меня там не было, я не знаю этого точно.
– Ты бездушная свинья, – сказала Мария. – То, что ты сделал, хуже убийства. Убийство, по крайней мере, означало бы быструю смерть.
Он снова пожал плечами.
– У тебя не хватило духу, а? У тебя не хватило духу убить ее быстро и чисто! Нет, ты бросил ее в утлой лодчонке в бушующем море. – Быстрым движением она достала пистолет из кармана. И рука ее больше не дрожала. – Я не такая уж белоручка, Грег. Ты заслуживаешь смерти – и я расправлюсь с тобой.
Что-то в выражении ее лица подсказало ему, что она не шутит. Даже под загаром его лицо побледнело.
– Не дури, Мария.
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Мне давно следовало бы это сделать.
– Ты хочешь провести остаток жизни в тюрьме? Отдай пистолет! – Он сделал шаг в ее сторону. Мария отступила, продолжая держать его под прицелом.
– Мне все равно, мне теперь все безразлично, Грег. Моя жизнь кончена. Ты ее растоптал. Что бы ты ни говорил, ты убил Полу и пытался убить и меня. А теперь я хочу сделать так, чтобы ты никогда и никого больше не убил.
– Мария! – он рванулся к ней, и в этот момент ее палец напрягся и нажал на курок. Грег остановился с выражением изумления и ужаса на лице, а она выстрелила еще и еще раз. Он покачнулся и осел на пол, а Мария, не отрывая от него глаз, отступила к двери, все еще сжимая полностью разряженный пистолет. Кровь была повсюду – алые пятна расплылись на манишке его сорочки, алые пузыри выступили в уголках губ. Он корчился на полу, ловя ртом воздух и захлебываясь кровью. Мария стояла над ним, наблюдая его агонию, и не испытывала ничего, кроме торжества победителя и странного покоя.
Богу известно, что он это заслужил, и она, Мария, привела приговор в исполнение. Впервые за свою бесполезно прожитую жизнь она почувствовала, что властвует над ситуацией. Впервые она оказала услугу целому миру.