Она молилась за Спенсера, который был где-то там, во власти урагана.
За Бо – где бы он сейчас ни находился.
Она молилась, чтобы монстр, валявшийся наверху, не пришел в сознание и не явился сюда за ней. Оставалось только радоваться, что теперь он по крайней мере не сможет пустить в нее пулю. Еще до того, как дом затопило, Джордан с большим трудом поднялась наверх и забрала его пистолет.
Она понятия не имела, для чего он ей. Стрелять она не умела, правда, успела посмотреть достаточно фильмов, чтобы иметь хоть какое-то представление, как это делается. Набравшись смелости, Джордан хотела было даже лихо покрутить пистолет, прежде чем заткнуть его за пояс, но потом передумала, испугавшись, что он, чего доброго, еще выстрелит.
«Нет уж, – решила она. – Если я и рискну воспользоваться этой штукой, то только для того, чтобы защитить себя».
– Ох, Спенсер, где ты? Вернись! – снова взмолилась она. Джордан так долго звала его, что у нее почти пропал голос.
Если бы не нога, она выбралась бы наружу, несмотря на непрерывно прибывавшую воду, и кинулась бы искать Спенсера. Она пыталась – видит Бог, пыталась, – но почти сразу же поняла, что это ей совершенно не под силу. Нога ее чудовищно распухла и болела так, что Джордан задумалась, не перелом ли у нее.
Она попыталась подползти на четвереньках к двери, но добилась только того, что промокла до нитки и перемазалась в грязи, так что пришлось вернуться. Беспомощность повергла Джордан в отчаяние.
Она столько плакала, что глаза ее опухли и нестерпимо зудели. Щеки саднило – так часто она промокала их мокрым рукавом футболки.
Джордан чувствовала себя абсолютно одинокой и бесконечно несчастной.
«И что же теперь?» – задала она себе вопрос.
Неужели ей суждено расстаться с жизнью именно так? Вода постепенно станет подниматься все выше, ступенька за ступенькой, неумолимо настигая ее, пока не накроет с головой?
Неужели ей на роду написано утонуть?! При одной только мысли об этом все тело Джордан покрылось ледяными мурашками.» Она вдруг подумала о Жанетт и Тайлере. О жене и сыне Бо. Они ведь тоже утонули!
И ему пришлось жить с таким грузом на душе – жить, зная, какой ужас им довелось испытать, когда самолет начал погружаться и затхлая, пропитанная запахом гниения вода залива тяжело сомкнулась у них над головой… как они отчаянно боролись за каждый лишний глоток воздуха, а вокруг была только вода – одна вода…
«Нет. Не думай об этом! Не смей! Ничего, кроме вреда, от этого не будет!» – твердила она себе, снова и снова смахивая ладонью слезы.
И вдруг… вдруг ей показалось, что она что-то услышала.