Все происходило совершенно естественно. Джордан даже не заметила, как Бо раздел ее до пояса, – краем глаза она лишь успела увидеть, как в воздухе мелькнула узкая белая полоска, и в следующее мгновение почувствовала, что ее груди вырвались на свободу.
Она выгнулась дугой и нетерпеливо застонала, сгорая от желания. Ладони Бо коснулись ее тела, губы его жадно смяли ее рот, и кожа Джордан мгновенно покрылась мурашками. Соски ее тотчас напряглись, она заерзала на постели и глухо вскрикнула, почувствовав, как его руки легли на ее живот, а потом легко скользнули под шорты.
Джордан с готовностью приподняла бедра, и Бо одним движением стянул с нее шорты и трусики, она же в это время, торопливо расстегнув пуговки, проделала то же самое с его рубашкой. Пальцы у нее так дрожали, что ему пришлось помочь ей расстегнуть молнию на его джинсах, которые тут же присоединились к куче одежды на полу.
Полностью обнаженные, они снова упали на постель, и тела их сплелись воедино.
Бо прижался губами к крохотной ямке у нее за ухом, пощекотал ей кожу языком и нежно дунул, и Джордан почувствовала, как искорка страсти, быстро разгораясь где-то внизу ее живота, грозит очень скоро превратиться во всепожирающее пламя. Губы Бо нашли ее затвердевший сосок, он слегка прикусил губами сначала один, потом другой тугой бутон, дразня и возбуждая ее, пока она не принялась глухо стонать. Ноги ее раздвинулись сами собой, словно приглашая его войти в нее.
– Прошу тебя, Бо! – прошептала Джордан ему в ухо, почувствовав, как он всей своей тяжестью опустился на нее. – Пожалуйста… сейчас.
Он заколебался.
– Открой глаза, Джордан, – вдруг услышала она его хриплый шепот.
Она послушалась.
Взгляд его горящих глаз опалил ее огнем Бо часто и тяжело дышал – так же, как и она сама.
Время, казалось, замедлило свой бег. Этот миг, сладостный и мучительный, длился так долго, что Джордан испугалась, что не выдержит. Они смотрели друг другу в глаза – не отрываясь, будто желая отдалить неизбежное.
А потом Бо вдруг с гортанным стоном ворвался в нее. Джордан ахнула. Наслаждение было таким острым, что она, не в силах сдержаться, вонзила ногти в его плечи, и с губ ее сорвалось его имя.
По-прежнему глядя в глаза друг другу, они задвигались в древнем, как мир, но вечно юном ритме страсти, и скоро Джордан почувствовала, как в ее теле нарастает предвкушение чего-то волнующе чудесного, что скоро должно было произойти. Бо брал ее неистово и страстно, ощущая, с какой готовностью она отвечает на его мощные толчки. Ей казалось, что стоит ему только остановиться или хоть чуть-чуть, пусть только на один миг, отодвинуться от нее, и сердце у нее разорвется.