– Господи, – в отчаянии прошептал Мэтт. – О Господи.
Отвернувшись, он положил голову на крышу машины и закрыл глаза.
«Выстрелили в голову…»
– У него осталась жена, – проговорил Мэтт, не открывая глаз. – Ее зовут Джоди. Кто-то должен…
– Мэнни все рассказал полицейским. Сейчас офицер должен быть у нее.
– Они поженились всего три месяца назад. – Мэтт выпрямился и открыл глаза.
Лили вышла из машины и остановилась, глядя на Мэтта. Он даже не слышал, как открылась дверца.
– Мне следовало приказать ему не открывать окна. Я виноват. Я должен был…
В бессильной ярости он что было сил стукнул кулаком по крыше автомобиля.
– Я убил их… Я убил их! – закричал он, не заботясь, что его все слышат. Кто-то снял его руку с машины. – Но я доберусь до этих ублюдков!
Острая боль пронзила его руку, и тут только Мэтт осознал, что ударил по стеклу. С недоумением он посмотрел на разбитые в кровь костяшки пальцев.
Коп-коротышка схватил его за руку:
– Полегче, парень!
Мэтт вырвал руку и локтем ударил копа в живот.
– Проклятие, Мэтт! – охнув, выкрикнула Моника и схватила Мэтта за руку. Высокий коп схватил его за другую руку и больно вывернул ее назад. Мэтт, не обращая внимания на боль, стал вырываться, но тут увидел Лили. Она подошла к нему близко-близко и взяла его лицо в свои ладони и заглянула в глаза.
Все вокруг словно исчезло. Мэтт видел перед собой лишь блеск ее голубых глаз, бледное лицо и в нем страх. Страх за него.
– Прекрати, – размеренным тоном произнесла Лили. Ее голос убаюкивал и успокаивал. – Ты никого не убьешь. Не смей больше говорить об этом. Посмотри на меня, Мэтт!
Он посмотрел Лили в глаза, и его ярость постепенно исчезла. Вернулась способность слышать и воспринимать боль.
«Господи, как больно…» – подумал Мэтт о своей раненой руке.
– Я хочу убить этих ублюдков, Лили, – прошептал он срывающимся голосом, и что-то горячее обожгло его глаза.
Ее руки, такие изящные, такие нежные и теплые, гладили его по лицу.
– Убив их, ты не изменишь того, что случилось, и не поможешь ни Мэнни, ни Далу. – В глазах Лили блестели слезы. – Оставайся со мной, Мэтт… оставайся со мной.
– Сейчас я уже не оставлю тебя, Лил.
– Я знаю. – Она продолжала удерживать его взгляд, словно боясь, что, отведя глаза, потеряет Мэтта навсегда. – Но я вовсе не это имела в виду.
Постепенно смысл ее слов дошел до Мэтта, и злоба и ярость ушли из него.
Ему даже стало стыдно за то, что он потерял над собой контроль и, охваченный бессильной яростью, завел глупые разговоры об убийстве. Ярость, угрозы, жестокость – все это осталось в прошлой жизни, сейчас такой далекой, что и вспоминать о ней не хотелось.