– Может, если ты… – попыталась что-то предложить Лили.
– Нет, – резко оборвал ее Мэтт. – Я не хочу рисковать.
В ответ Лили вдруг разразилась смехом. С недоумением Мэтт смотрел на нее, не в силах понять, что смешного она находит в сложившейся ситуации. Будь он дома, он закрылся бы в ванной и наложил на себя руки, чтобы не сойти с ума.
– Прости, – сказала Лили сквозь смех. – Я просто не могу удержаться – все кажется мне таким смешным… Тебя подстрелили, твоих друзей чуть не убили, ты украл машину. Но ты не хочешь заниматься со мной любовью, не предохраняясь, потому что это слишком рискованно.
Да, со стороны это выглядит действительно смешно.
– Меня наняли, чтобы защищать тебя, а не для того, чтобы обрюхатить, – недовольным тоном буркнул Мэтт.
– Не будь грубым, – нахмурилась Лили.
Мэтт сел и откинул голову на спинку сиденья, затем протер рукой запотевшее стекло. Звезды весело подмигивали ему.
– Не могу сказать, что чувствую себя счастливым.
Он подтянул брюки, а Лили собрала с пола разбросанную одежду.
– Я тоже не чувствую себя счастливой, – сказала она голосом, полным разочарования.
– Если ты хочешь, я бы мог… ну ты знаешь, о чем я говорю.
Жар бросился ему в лицо. Что, черт возьми, с ним происходит? Раньше он никогда не вел себя так глупо с женщиной. Его смущали даже разговоры о сексе.
Лили улыбнулась – и это еще больше расстроило Мэтта, – и, наклонившись, поцеловала его в щеку.
– Это очень мило с твоей стороны, но я предпочитаю естественный способ. Я могу подождать.
Он потер подбородок, обросший щетиной. Ни бритвы. Ни одежды. Ни презервативов.
– Полагаю, что нам лучше поспать, – сказала она, прижимаясь к нему. – Спокойной ночи, Мэтт.
– Приятных сновидений, – пожелал Мэтт и накрыл Лили пелериной.
Она, как ребенок, положила голову ему на грудь. От унижения у Мэтта перехватило дыхание.
Он сидел неподвижно, слушая ровное и глубокое дыхание Лили. Ее тепло согревало его, убаюкивало. Мэтт закрыл глаза и вскоре крепко заснул.
Курортное местечко Конрой-Коув
Литтл-Мокасин-Лейк, Висконсин
Уиллис Конрой никогда не тратил на сон больше времени, чем это было необходимо. Понимая, что его дни сочтены, он решил тратить время на что-нибудь более интересное, чем сон.
Нельзя сказать, что он мог позволить себе делать слишком многое. Его племянница Сьюзи – внучатая племянница, если говорить точнее, – не позволяла ему пить, и за последние двадцать пять лет у него не было сексуально-привлекательного романа. В последние дни ему приходилось тщательно следить за тем, что он отправлял в рот, и даже дорога до ближайшего почтового ящика утомляла его до изнеможения. Все, что он мог себе позволить, – игра в карты, короткие пешие прогулки и телевизор.