— Лекси! Иди посмотри на моего малыша!
Черт, отказаться не получится. Не подойти полюбоваться младенцем — на такое даже стерва начальница не способна.
— Ну ладно, — сказала я наконец. — Подойду на минутку.
— Люсинда проработала у нас месяцев восемь, — быстро бормотала Фи, когда мы вышли из кабинета. — Занималась в основном счетами клиентов из Европы, сидела у окна, любит мятный чай…
— Вот. — Клэр вручила мне упакованный в подарочную бумагу огромный сверток, увенчанный шелковым бантом. — Это спортивный тренажер для младенцев.
При моем приближении остальные попятились. Честно говоря, я их не виню.
— Здравствуй, Лекси. — Люсинда подняла на меня глаза, греясь в лучах всеобщего внимания.
— Привет, — коротко кивнула я и указала на младенца в белых ползунках. — Поздравляю, Люсинда. У тебя девочка или мальчик?
— Моего сына зовут Маркус! — с обидой сказала Люсинда- Ты ведь его уже видела!
Несмотря на острый холодок под ложечкой, я пренебрежительно передернула плечами:
— Боюсь, я не очень люблю детей.
— Она их ест! — прошептал кто-то.
— Ладно, к делу. От лица нашего отдела позволь преподнести тебе это! — Я передала пакет Люсинде.
— А речь? — весело спросила Клэр.
— В этом нет необходимости. — Я окинула секретаршу тяжелым взглядом. — А сейчас всем вернуться на свои рабочие ме…
— Нет, есть! — с вызовом возразила Дебс. — Это же торжественные проводы сотрудника! Люсинде полагается торжественная речь!
— Речь! — крикнул кто-то сзади. — Речь! Еще двое забарабанили по столам.
О Господи, они правы. Начальникам полагается отпускать подчиненных, похвалив их на прощание за проделанную работу.
— Хорошо, — сказала я наконец и прокашлялась. — Все мы очень рады за Люсинду в связи с рождением Маркуса, хотя нам и жаль расставаться с таким ценным членом команды.
Краем глаза я заметила, что Байрон незаметно присоединился к собравшимся и пристально наблюдает за мной поверх своей кружки с надписью «Остаться в живых».
— Люсинда всегда была… — Я отпила глоток кофе, выигрывая время. — Она всегда была… У окна. Попивала свой мятный чай и занималась европейскими счетами.
Подняв глаза, у дальней стены я увидела Фи, изо всех сил изображавшую, что едет на чем-то.
— Все мы помним, как Люсинда любит мотоциклетный спорт… — неуверенно произнесла я.
— Мотоциклетный спорт? — изумилась Люсинда. — Ты хочешь сказать, верховую езду?
— А, ну да, конечно, верховую езду, — поспешно поправилась я. — И мы высоко ценим твои усилия по работе с французскими клиентами…
— Я никогда не работала с французами! — рассерженно перебила меня Люсинда. — Ты вообще замечала, над чем я работала?