Ему еще надо было надеть плащ.
Не умея определять по звуку направление, он не знал, какой из шестидесяти или, может, восьмидесяти телефонов их зтажа устраивает ему эту пугающую провокацию. Ясно только, что не Копландов, на таком близком расстоянии ошибиться было трудно. Стараясь рассуждать логически, он решил, что кто-то пытается связаться с начальником Оперхозяйственного отдела? ведь Копланд вроде, бы говорил, что постоянные клиенты звонят иногда начальникам отделов.
Но, пробираясь к своему плащу, он понял, что ошибся: звонил телефон Сидза.
Это открытие одновременно и успокоило его, и удивило. Звонили, стало быть, в их отдел. А точней, лично Сидзу — видимо, кто-то посчитал, что рабочий день кончается у них не в пять, а в пять тридцать или даже в шесть. Грайс был тут на законном основании: ему пришлось убирать документы, от которых открестились хитроумные братья Пенни. Значит, он должен ответить. Ему, несчастному козлу отпущения, просто не оставалось ничего другого.
Да, но телефоны рядовых служащих не должны звонить! Во-первых, это, мягко говоря, не поощряется, А во-вторых, таинственный абонент и вообще-то не мог сюда прозвониться, потому что таблички на телефонных аппаратах, где обыкновенно пишут номер телефона, были у всех служащих девственно чистые, так что они и сами не знали, как им позвонить.
Стало быть, ошибка?
Грайс неуверенно поднял трубку, но традиционного «Алло» не сказал. Сначала он услышал только дыхание человека на другом конце провода и вспомнил о жене — ее одно время одолевали похабными телефонными звонками, и хулиганы наверняка вели себя именно так: сначала просто молча дышали в трубку. Однако через несколько секунд странно знакомый голос четко, словно диктуя телефонограмму, проговорил:
— ОКОЛО ГОДА ОН СОСТОЯЛ ЧЛЕНОМ ЛИБЕРАЛЬНОГО КЛУБА В ФОРЕСТ-ХИЛЛЕ — НО ТОЛЬКО ДЛЯ ОБЩЕНИЯ С ЛЮДЬМИ. ПОЛИТИКОЙ НЕ ИНТЕРЕСУЕТСЯ.
Грайс был настолько ошарашен, услышав об этом эпизоде из своей собственной биографии — да-да, именно из своей собственной: случайных совпадений такого рода не бывает, — что отреагировал, как он потом понял, самым идиотским способом из всех возможных.
— Ч-ч-чего? — заикаясь проблеял он, выдав себя с головой.
Начальник Отдела служащих — потому что звонил, безусловно, он — молча повесил трубку.
Грайс торопливо схватил свой плащ и что есть духу помчался к лифту.