Консультант изучил весь портфель инвестиционной активности клиента и быстро нашел эффективное решение, не требующее дополнительных затрат. Среди прочих проектов, энтузиаст яблочного бренди вложился в съемку телесериала про брутального, хладнокровного опера по прозвищу Ментол. Рабочее название проекта было «Вам с Ментолом?». Николай Александрович предложил поменять герою кличку на Кальвадос. Прошелся по сценарию, кое-что подправил. Мол, у милиционера такая привычка: он изживает из своего словаря ненормативную лексику — заменяет ее словом «кальвадос». Например, «кальвадос тебе в глотку», «ребята, нам кальвадос настал» и так далее. Возникает комический эффект, звучное словечко застревает в памяти телеаудитории. Название сериала будет «Полный Кальвадос». Заказчик от идеи пришел в восторг. На полученный гонорар Фандорин заказал себе в офис дубовый книжный стеллаж во всю стену — давно о таком мечтал.
Самое интересное дело в минувшем году было такое: по зашифрованной грамотке 16 века найти клад, зарытый на реке Оскол во время нашествия крымского хана Девлет Гирея. Месяц захватывающей работы в архивах и умопомрачительного дедуктирования, две недели ползания по оврагам с металлоискателем — и наконец блестящий триумф: найден кувшин с парой сотен серебряных «чешуек». Общая стоимость клада по акту — пятнадцать тысяч рублей, при этом находку конфисковала местная милиция из-за неправильно оформленного разрешения на раскопки. Таким образом, доход — ноль целых ноль десятых. Убыток — полтора месяца времени, накладные расходы плюс административный штраф. Зато сколько было счастья, когда в наушниках «Гарретта» раздался победный «цветной» сигнал!
В общем и целом годовой баланс у «Страны Советов» получился удручающий. Не лучше складывались обстоятельства и у Алтын Фархатовны Фандориной.
Профессия, которой она когда-то решила себя посвятить, в современной России окончательно вышла из моды и, что еще печальней, стала гораздо хуже оплачиваться, особенно в условиях кризиса. В девяностые годы, когда юная задиристая девица выбирала свой жизненный путь, журналистика почиталась делом важным и прибыльным. Телекомментаторы создавали и губили репутации политических лидеров, большие чиновники уходили в отставку из-за стрингерских расследований — одним словом, пресса действительно была «четвертой властью».
Потом эпоха публичной политики закончилась, началась эра тотального канкана. Про «четвертую власть» никто больше не поминал, пресса поделилась на две половины: официозно-пропагандистскую и ту, что, путая с проституцией, называют древнейшей из профессий.