— Есть только один способ это сделать, — напряженно проговорила Елена. — Ладно, я готова объявить всей школе о том, что наши отношения разорваны. Но только в одном случае. Если ты прямо сейчас скажешь, что ты не любишь меня и больше не хочешь меня видеть. Скажи мне это, Стефан, скажи прямо сейчас. Скажи, что больше не хочешь быть со мной.
Стефан буквально перестал дышать. Он неотрывно смотрел на Елену, и его глаза, как у кота, перелились разными оттенками — изумрудным, малахитовым и лиственно-зеленым.
— Скажи мне, — продолжила Елена. — Скажи мне, что ты сможешь жить без меня. Скажи мне…
Последней фразы ей закончить не удалось. Губы Стефана прижались к ее губам.
Стефан сидел в гостиной дома Гилбертов, вежливо соглашаясь со всем, что говорила тетя Джудит. А та явно чувствовала себя неуютно, принимая его в своем доме, не надо было уметь читать мысли, чтобы это понять. Тем не менее тетя Джудит всячески пыталась поддерживать непринужденную атмосферу, и Стефан помогал ей в этом. Он хотел, чтобы Елена была счастлива. Елена!
Даже не глядя на нее, Стефан чувствовал ее сильнее, чем весь остальной мир. Живое присутствие Елены ощущалось его кожей подобно солнечному свету на закрытых веках. А когда Стефан позволял тебе повернуться к ней лицом, это был сладостный шок для всех его органов чувств.… Ах, как же Стефан ее любил! Он больше никогда не сравнивал ее с Катриной; он почти забыл о том, что Елена напоминала ту погибшую девушку. В любом случае различий было очень много. Сходство ограничивалось светло-золотистыми волосами, кремовой кожей и изящными чертами лица. Взгляд Елены бывал ни робким, ни детским, как у Катрины. Напротив, ее глаза были окнами в ее душу, что сияла за ними как страстное пламя. Елена была Еленой, и ее образ сменил нежный призрак Катрины в сердце Стефана.
Однако сила ее характера делала их любовь опасной. На прошлой неделе, когда Елена предложила ему свою кровь, Стефан оказался совершенно не способен воспротивиться. И это притом, что он скорее готов был умереть, чем подвергнуть опасности Елену.
Уже в сотый раз Стефан принялся разглядывать ее лицо, выискивая в нем значительные признаки изменений. Не стала ли кремовая кожа немного беднее? Не сделалось ли выражение лица чуть более отстраненным?
Им обоим следовало быть более осторожными. И прежде всего — Стефану. Ему нужно позаботиться о более частом питании, активном поиске подходящих животных, чтобы не возникало серьезного искушения. Нельзя было позволять потребности стать слишком сильной. Стоило только Стефану об этом подумать, как он осознал, что очень голоден. Знакомое жжение распространялось по верхней челюсти, пронизывая все вены и капилляры. Сейчас Стефану следовало бы находиться в лесу — ловить каждый шорох, быть наготове для жаркой погони, а не здесь, у камина, пристально вглядываясь в узор светло-голубых жилок на горле Елены.