— С меня хватит, — внезапно вырвалось у нее. — Пожалуй, я пойду, посмотрю, какие закуски приготовил нам этот самый Аларих.
Стефан тоже начал было подниматься, но Елена махнула ему рукой, призывая сесть обратно. Все равно никакого достойного применения для картофельных чипсов и пунша у него не имелось. И она хотела хотя бы на несколько минут остаться наедине с собой. Хотела двигаться, а не сидеть, и тем самым, возможно, успокоиться.
Общение с Мередит и Бонни обеспечило Елене ложное чувство безопасности. Оставив своих подруг, она вновь вступила в противоборство с косыми взглядами и намеренно обращенными к ней спинами. Однако на сей раз этот опыт не на шутку разозлил Елену. Она двигалась сквозь толпу с намеренным высокомерием, ловя случайные взгляды.
«Я прекрасна и знаменита, — думала Елена. — Я могу с таким же успехом быть дерзкой и нахальной».
Она уже серьезно проголодалась. В столовой дома Рамси кто-то расставил целый ассортимент легких закусок, которые выглядели на удивление аппетитно. Елена взяла бумажную тарелку и положила себе немного моркови, не обращая внимания на школьников вокруг дубового стола. Она не собиралась заговаривать с кем-либо раньше, чем кто-то заговорит с ней.
И уделяя все свое внимание угощениям, Елена то и дело наклоняясь к столу, выбирая сырные закуски, подсоленные галеты, задевая своих соседей, пропиливала руку и выщипывала виноградины, старательно оглядывая весь ассортимент, чтобы не пропустить что-нибудь вкусное. В результате, даже не поднимая глаз, Елена вскоре заметила, что стала центром всеобщего внимания. Тогда она аккуратно откусила хлебную палочку и, держа ее в зубах как карандаш, отвернулась от стола.
— Ничего, если я тоже укушу?
Глаза Елены вдруг широко распахнулись от потрясения, и она затаила дыхание. Мозг отчаянно сопротивлялся, отказываясь подтверждать увиденное и оставляя Елену в состоянии беспомощной уязвимости. Хотя серьезные мысли исчезли, ее чувства продолжали безжалостно все регистрировать: темные глаза, немилосердно пронзающие ее взглядом, приятный запах какого-то одеколона, два длинных пальца, спокойно берущие ее за подбородок. Наконец Дамон наклонился и с предельной аккуратностью откусил другой конец хлебной палочки.
В этот момент их губы оказались в считанных дюймах друг от друга. Затем Дамон наклонился для второго укуса, но тут уже разум Елены резко заработал, заставляя ее отпрянуть. Ее рука автоматически схватила палочку хрустящего хлебца и отшвырнула ее в сторону. Виртуозно демонстрируя свои рефлексы, Дамон поймал ее в воздухе.