– Где она сейчас? – спросила я, думая, что она, должно быть, в больнице. Хоть мне и было ненавистно находиться здесь, было любопытно, как она выглядит.
– В своей комнате, отдыхает.
Она была в своей комнате. Почему она не пожелала увидеть меня? Как могла она отказаться от этого?
– Через день, или позже, когда у меня будет немного свободного времени, мне бы хотелось побеседовать с тобой, чтобы ты рассказала мне, как протекала до сих пор твоя жизнь, о'кей?
Я смотрела вниз, чтобы он не видел мои глаза, наполненные слезами.
– Я представляю, что все это обрушилось на тебя, что это ужасное потрясение, но со временем мы все это уладим, – продолжал он.
Уладить? Как можно сделать это?
– Я хочу узнать, что произошло с моей малышкой сестрой и моим братом, – услышала я сама себя прежде, чем осознала, что собираюсь произнести эти слова. Он поджал свои губы и покачал головой.
– Это не в наших руках. Они на самом деле тебе не брат и сестра, поэтому мы не имеем никакого права требовать информацию о них. Боюсь, ты должна забыть о них.
– Я никогда не забуду их! Никогда! – закричала я. – И я не хочу быть здесь. Я не… Я не… – Я начала плакать и не могла остановиться. Слезы захлестывали меня, мои плечи содрогались.
– Ну, ну, все будет прекрасно, – он дотронулся импульсивно до моего плеча и тут же отпрянул, словно сделал что-то запрещенное.
Этот мужчина, мой настоящий отец, был обходительным и красивым, но он оставался чужим. Между нами была стена, прочная стена, построенная не только временем и расстоянием, но и различными образами жизни, совершенно различными. Я чувствовала себя как турист в иноземной стране, где некому довериться и некому помочь мне понять новые странные обычаи и манеры.
Я глубоко вздохнула и потянулась к своей сумочке за платком.
– Вот, – сказал он, явно обрадованный, что может сделать что-то. Он вручил мне свой мягкий шелковый носовой платок. Я быстро вытерла глаза. – Мама говорила мне о вашей первой встрече, и как она намерена принять в тебе особое участие. Учитывая все, что она здесь делает, ты должна быть польщена, – добавил он. – Когда мама проявляет личный интерес к кому-либо, она обычно добивается успеха.
Он остановился, должно быть, ожидая услышать от меня слова благодарности, но этого не было, а я не хотела лгать.
– Моя мама первая узнала о тебе, обычно она всегда первой узнает здесь обо всем, – продолжал он. Возможно, он нервничал так же, как я, и должен был говорить что-то. – Она никогда не думала, что ей придется выплатить это вознаграждение и, как все мы, утратила надежду давным давно. Ладно, – он снова взглянул на свои часы. – Я должен вернуться в столовую. Мама и я встречаемся с гостями за ужином. Большинство наших гостей – постоянные, приезжают сюда из года в год. Мама знает их всех по именам. У нее поразительная память на лица и имена. Я не могу сравниться с ней.