Ортанс тихо заплакала. Амалия стала ее успокаивать, гладя по спине.
– Ну что вы, Ортанс… Не надо, не плачьте… Вот увидите, все будет хорошо…
– Да уж, – непонятно к чему промолвил Рудольф и умолк.
Первым через четверть часа вернулся Гюстав Армантель.
– Ну, что? – набросилась на него Луиза. – Вы нашли его? Где он прятался?
Юноша отвел глаза.
– Луиза, мы… Они все еще ищут, – выдавил он из себя. – Но мерзавец как сквозь землю провалился! – Он взглянул на Ортанс, которая сидела со скорбным, застывшим лицом. – Как вы, мадам?
Ортанс выдавила из себя улыбку.
– Со мной все хорошо, Гюстав, не беспокойтесь обо мне.
Кристиан, сыщик и управляющий пришли позже. Мужчины были мрачны и избегали глядеть друг на друга.
– Черт знает что! – в сердцах сказал Кристиан, валясь в кресло. – Проклятие!
– Неужели вам так ничего и не удалось обнаружить? – вырвалось у Амалии. – Ведь на палубе наверняка были люди! Кто-то да должен был его заметить!
Кристиан хмуро поглядел на нее.
– Мы никого не обнаружили, кроме Дайкори и его человека, Нортена, – ответил за него Деламар. – Но они клянутся, что никого не видели.
– А те, что сидят в большом салоне? – встрепенулась Амалия. – Ведь они совсем рядом с нами! Может быть, они кого-то видели?
– А ведь верно! – пробормотал Деламар. И, сорвавшись с места, побежал в большой салон, где миссис Рейнольдс за умеренную плату гадала на картах всем желающим.
– Они никого не видели, – доложил расстроенный сыщик, вернувшись через несколько минут. – Воля ваша, господа, но во всем этом есть какая-то мистика. Ведь не бесплотный же он дух, в конце концов!
– Да, – угрюмо пробормотал Феликс, – все очень, очень странно…
И, хотя Амалия не любила странностей, она тем не менее вынуждена была с ним согласиться.
* * *
Из дневника Амалии Тамариной.
«25 ноября. Четвертый день плавания. Явление Леонара.
Полный тупик. С какой стороны я ни пытаюсь подойти к этому делу, оно мне не дается. То ли я безнадежно глупа, то ли преступник слишком для меня умен. И я никак не могу забыть выражение ужаса на лице Ортанс. Ее страх мучает меня еще больше, чем мое бессилие.
Взяла с Деламара клятву, что он будет как следует ее стеречь. Не знаю, что это даст. Я безумно устала. Глаза слипаются, ложусь спать».