– Я не знаю, месье, – растерянно пробормотала Луиза. – Честное слово!
– Да что вы цепляетесь к ней! – крикнул Гюстав. – Вы, жалкий сыщик, который на корабле, окруженном водой, не может отыскать пропавшие драгоценности… который ничего сделать не в состоянии, кроме как собирать записки с номерами убитых!
– Молчать! – рявкнул Деламар. Он угрожающе наставил указательный палец на семейство Эрмелин. – Вы все мне лжете! Даже когда вы говорите правду, вы что-то недоговариваете! Все вы глухие и слепые, и когда у вас под боком убивают человека, вы ничего не замечаете! И вы хотите, чтобы я поверил вам? – Он подался вперед. – А может быть, вы просто боитесь, что я поймаю Леонара, и тогда он заговорит? А? А?
– Неслыханно… – пробормотал Кристиан. – Просто неслыханно!
Однако в его тоне не чувствовалось и тени убежденности.
Деламар повернулся к Амалии и развел руками.
– Не понимаю я этих людей, – с отчаянием проговорил он. – Не понимаю. – Он рухнул на диван. – Ваша горничная пришла, мадам Дюпон.
И в самом деле в комнате появилась Марианна, которая прислуживала Амалии на «Мечте».
– Мадам, – доложила она, – отец Рене просит позволения поговорить с вами.
– Хорошо. – Амалия поднялась с места. – Проводи его в каюту, я сейчас приду.
– Собираетесь исповедоваться? – насмешливо осведомился Феликс Армантель.
– Еще одно слово, – угрожающе вмешался Рудольф, – и исповедь понадобится вам!
– Ой, вы меня пугаете… – картинно взволновался Феликс и, отвернувшись, пригладил усы.
– Мне проводить вас, кузина? – спросил Рудольф.
– Да, пожалуй, – согласилась Амалия, которой вовсе не хотелось, чтобы ее кузен выбросил развязного хищника за борт.
Отец Рене уже ждал их. Под глазами у священника лежали темные круги, лицо осунулось. Сейчас ему можно было дать лет сорок пять, не меньше.
– Мне очень жаль, что нам приходится встречаться при таких обстоятельствах, святой отец, – промолвила Амалия. – Вы уже слышали о том, что произошло?
Священник кивнул.
– Ужасно… просто ужасно… – Он провел рукой по лбу. – Собственно говоря, мадам Дюпон, я пришел к вам как раз по поводу этой несчастной женщины.
– Она сказала вам что-нибудь о… о Леонаре? – насторожилась Амалия. – Что именно?
– Не совсем так. – Отец Рене улыбнулся уголками губ. – Дело в том, что… Вчера, когда вы ушли, я долго говорил с ней. Я пытался убедить мадемуазель Коломбье, что вы правы, и если она что-то знает, она не должна оставлять следствие в неведении. – Он поколебался. – Она обещала подумать, а потом, после похорон, подошла ко мне и вручила письмо. – Отец Рене извлек из-за пазухи тщательно запечатанный конверт. – Мадемуазель Коломбье взяла с меня слово, что я передам его вам, только если с ней самой что-нибудь случится. И теперь… теперь я исполняю ее волю. – Он протянул письмо Амалии. – Держите. Оно по праву принадлежит вам.