– Господа, – жалобно воззвал к собравшимся Марешаль, – необходимо что-то предпринять. Капитан Дювивье рвет и мечет. Во втором классе ходят самые тревожные слухи. Если мы немедленно не отыщем убийцу…
– Мы его ищем, месье, – поторопился ответить Деламар. – Вы же сами видите: мы делаем все, что можем, но пока нам не за что зацепиться, и то, что случилось сегодня, как раз служит тому примером. Убийство произошло фактически на глазах двух десятков человек, и ни один из них ровным счетом ничего не видел! Вы ведь сами там были. Вот вы можете описать внешность убийцы?
Марешаль смущенно поежился:
– Слов нет, месье, вы кругом правы, и мне совершенно нечего вам возразить. Беда в том, что мне вряд ли удастся убедить в том же капитана Дювивье. Капитан, знаете ли, не слишком стесняется в выражениях, и сегодня он в присутствии первого помощника Делоне клятвенно пообещал засунуть меня в пароходную трубу, скормить акулам и разрезать на мелкие кусочки, если на «Мечте» произойдет еще одно убийство.
– Полно вам, месье, – подала голос до того молчавшая Амалия. – Разговорами мы ничего не добьемся, пришла пора действовать. – Она поморщилась. – Будьте так добры, пойдите и скажите своим людям, что они могут больше не нести караул возле кают Эрмелинов и Армантелей.
– Но ведь… – начал ошеломленный Деламар.
– Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы все пассажиры узнали об этом, – невозмутимо продолжала Амалия. – А если вас начнут спрашивать о причинах, скажите, что вы уже нашли убийцу и посадили его под замок. Можете также для виду арестовать кого-нибудь из матросов, я не возражаю.
– Да, – вскинулся Деламар, – но ведь это нам ничего не даст, мадам Дюпон! Положим, мы спасем месье Марешаля, и его не засунут в пароходную трубу, но ведь настоящий убийца останется на свободе, и он не будет сидеть сложа руки!
– Подождите-ка, – вмешался Рудольф. – Мне кажется, дорогая кузина, я вас понял. Вы хотите устроить… мышеловку, не так ли?
– Вот именно, кузен, – ответила Амалия. – Итак, месье Марешаль, отзывайте своих людей и возвращайтесь к нам. Сегодня ночью нам придется хорошенько потрудиться.
* * *
Туман рассеялся. Наступил вечер, а за ним и ночь. Сумерки сгущались над «Мечтой», и судно, сверкая огнями, медленно двигалось по направлению к Нью-Йорку. Высокая труба выплевывала густой серый дым, почти неразличимый в ночи. Казалось, что внутри парохода сидит великан и пыхтит гигантской трубкой.
«Мечта» коротко прогудела, и издали ей отозвался гудком другой пароход, возвращающийся в Гавр, а может, в Саутхэмптон.
Гудок спугнул фигуру, стоящую на палубе под прикрытием мрака. Она метнулась к стене и прижалась к ней. Однако пароход больше не ревел, как раненое животное, и фигура, немного поколебавшись, короткими перебежками пересекла палубу в направлении каюты № 9.