На перемещение казавшейся необъятной кучи ушло часа четыре, без единого перерыва. Под конец они все уже почти падали от усталости и жары, выпуская из рук кирпичи, обдирающие кожу даже сквозь рукавицы.
– Шабаш! – осипшим голосом провозгласил Алекс, пуская вдоль цепочки, наверное, последний целый кирпич во дворе. Со стонами разгибаясь, ребята проводили его взглядами и, пошатываясь, без команды, потянулись под завешанную пандусом стену дома, в тень. Николай ждал, что конвоиры воспользуются моментом и начнут орать на ничего уже не соображающих парней, поднимать их пинками, но этого не произошло. Видимо, автоматчиков тоже сморило за эти часы, двое из них меланхолично курили, прислонив автоматы к косяку окна, а третий вообще прилёг, свесив из оконного проёма согнутые ноги.
– Вода есть? – жалобным, просящим тоном обратился к одному из сидящих Шалва. Николай выругался про себя – позаботиться о воде было его обязанностью, раз уж его всё же признали старшим. У ребят нехорошо горели воспалённые пылью и потом глаза, такая работка под стоящим в зените солнцем явно ударяла по мозгам. Надо будет потом соорудить что-нибудь на голову… Самому ему пить уже даже не хотелось, хотелось просто лежать в тени, головой на какой-нибудь деревяшке.
Охранник, мягко спрыгнув из окна, взял автомат наизготовку и указал Шалве на привязанное к верёвке ведро. Тот сказал короткую фразу тем же просительным тоном, и охранник, равнодушно пожав плечами, мотнул рукой – развязывай, мол. Стоматолог, чуть повозившись, распустил узел на дужке, и они пошли со двора – впереди Шалва, а за ним, метрах в трёх, конвоир. Интересно, когда до ветру потребуется, их так же конвоировать будут? Или скажут прямо здесь валить? Хотя это вряд ли, здесь потом людям жить всё-таки…
Чуть приподняв тяжёлую голову двумя руками, Николай увидел, что они оба заворачивают от тропы, по которой их сюда привели, в сторону реки. Чёрт знает, какая вода в этой реке, но явно лучше, чем в колодце, раз бандит не пожалел времени сходить с Шалвой. Может, и сам пить захотел – фляги у него вроде не было. Вода в реке, наверное, холодная…
Глаза поплыли вкруговую, и только мысленным толчком Николай удержал себя от проваливания. Вряд ли у них есть много времени, минут пять, наверное. Двое оставшихся конвоиров не станут их гнать работать до тех пор, пока не придёт ушедший с Шалвой. Куда, интересно, делся этот… Тур-пал. Имя дурацкое, если это всё же имя.
Он всё-таки вырубился на минуту или две и очнулся без всяких причин, никто его не трогал. Рядом глухо постанывал кто-то из ребят, разминая пальцами собственную поясницу. Шалвы всё ещё не было. Николаю вдруг пришло в голову, что он вызвался идти за водой не только потому, что ему пить хотелось больше чем другим, а именно для того, чтобы остаться наедине с кем-нибудь из местных. Взял быка за рога. Плохо может кончиться. Два кавказца всегда могут договориться только в окружении чужих, а здесь Шалва сам чужой. Интересно, говорит ли кто-нибудь из местных по-грузински? И если да, то что это может дать? Ничего, наверное. Николай всегда считал, что очень полезно знать хотя бы на один язык больше, чем другой претендент на твоё рабочее место, и хотя здесь был иной случай, но возможность обменяться парой непонятых постороннему фраз в какой-то момент может оказаться жизненно важной.