Повернув прочь от реки, поезд побежал по менее приятной местности: мрачные заводские корпуса, узкие улочки, похожие одна на другую, запруженные толпами горожан. Наконец они прибыли на вокзал, и он оказался грандиозным сооружением, изрядно превосходившим Темпл-Мидз.
На платформах царила толчея: приезжавшие, уезжавшие, встречавшие кого-то люди. Здесь можно было встретить леди в роскошной шляпке и шали, и облаченного во фрак джентльмена в шелковом цилиндре, и малышей, испуганно таращивших глаза, вцепившись в юбки своих нянек. Группа маленьких мальчиков в галстуках Итонского колледжа и наглухо застегнутых строгих темных костюмчиках пробиралась сквозь толпу, в то время как горничные тащили многочисленные сумки их наставниц, а лакеи – багаж своих маленьких хозяев.
Свистки паровозов, шипение пара, грохот захлопывавшихся дверей и скрип чугунных колес по чугунным рельсам создавали невообразимый шум. Кэтрин была рада, когда почувствовала у себя на локте мягкое пожатие Седрика, который повлек ее к кебам.
Они торопливо забрались внутрь и, покинув Паддингтон, поехали прямо к Гортранс-Отелю, весьма солидному заведению на Элбермарл-стрит, которое Седрик счел подходящим для Кэтрин. Высадив Уоллера и оставив на его попечение багаж, он небрежно постучал по крыше экипажа концом трости. Открылось окошечко, в котором появилась физиономия кебмена.
– Куда прикажете, милс'дарь?
– 21, Тауэр Гэйт.
Седрик ободряюще улыбнулся Кэтрин, которая была слишком подавлена, чтобы произнести хоть слово. Скрестив ноги в серо-голубых облегающих брюках и поправив свой цилиндр от Гомбурга, он сказал:
– Осмотром города мы займемся попозже, моя милая. А сейчас мы навестим мистера Бизли.
«Лондон вроде Бристоля, только гораздо больше», – думала Кэтрин, изредка поглядывая в окно кеба. На улице шел дождь, и колеса экипажей и копыта лошадей хлюпали по мокрой мостовой. Тротуары были полны народу, и их обоняние истязалось невообразимой гаммой запахов: людской пот, выпеченный хлеб, рыба, гниющие овощи и пышущие паром кучи свежего конского навоза.
Когда она задумывалась над тем, как могла бы выглядеть контора господ Бизли, Питлайка и Брауна, ей представлялось что-нибудь вроде обшарпанного здания в переулке, с множеством этажей и переходов.
Реальность превзошла все ее ожидания: белый особняк эпохи Регентства, с террасами, балконами, чугунными колоннами, в окружении тенистых деревьев, он больше походил на резиденцию какого-нибудь вельможи.
Приказав кебмену ждать, Седрик подвел Кэтрин к внушительным дверям в глубине округлого портика. Здесь он взялся за дверной молоток и решительно постучал. Через несколько секунд двери распахнулись, и клерк проводил их через просторную переднюю во внушительных размеров комнату, правая стена которой была сплошь заставлена книгами. Из-за стола красного дерева, обтянутого кожей, навстречу им поднялся человек. Он подал руку для приветствия: