– О нет, хотя должна признаться, что с удовольствием бы стала работать у вас, – произнесла Кэтрин с ответной улыбкой.
Повстречаться хоть с кем-то, не обремененным опасениями о светских приличиях, было равносильно глотку свежего воздуха. Марта Саутли явно не вращалась в высшем свете – было невозможно представить себе, что она станет терпеть общество занудных креольских дам, способных заинтересоваться лишь платьями, сплетнями да кавалерами.
– Ну тогда вы, наверное, знаете ребенка, которому необходимо дать образование? Или – смею ли я надеяться, что вы пришли предложить поддержку для осуществления одной из тех задач, которые ставим перед собою мы с несколькими проверенными друзьями. – И в глазах у Марты зажегся фанатичный огонь. – По вашему виду я могу судить, что вы – женщина состоятельная, а наше общество крайне нуждается в срочных реформах. Нам надо строить больницы, школы и приюты для одиноких женщин и детей независимо от их происхождения и цвета кожи.
– Вы ведь англичанка, не так ли? – спросила Кэтрин, уловив в ее произношении кое-какие оттенки.
– Совершенно верно. И вы тоже, мисс Энсон. Как же вы оказались в Новом Орлеане?
– Я приехала сюда, когда стало известно, что я – наследница мистера Керригана.
– Финна Керригана? – На лице Марты застыло удивление.
– Вот именно. – И Кэтрин принялась разъяснять, как и почему она добралась сюда, в Америку.
Марта слушала не перебивая, и лишь когда Кэтрин умолкла, чтобы перевести дыхание, вставила:
– Это необычная история, мисс Энсон. Но я не могу сказать, что она сильно меня удивила. Мистер Керриган был весьма разносторонней личностью – удачливый в бизнесе, временами щедрый, временами склонный к необъяснимым поступкам.
– Вот почему я и пришла к вам, – с чувством произнесла Кэтрин, облокотившись на стол и подавшись навстречу Марте. – Хэл Дагган говорил, что вы его знали. И я хочу узнать о нем как можно больше. Вы работали вместе с ним над проектом образования для его рабов, который пришлось вскоре прикрыть.
– Так оно и было. Мне пришлось уехать оттуда, однако когда я поселилась здесь, именно мистер Керриган купил для меня этот дом. Поначалу я брала к себе только свободных цветных детей, но постепенно стала принимать и белых тоже: итальянцев, ирландцев – всех, кто постучится в мою дверь, в том числе и негров. Это – многонациональная школа, и здесь оценивают не происхождение и цвет кожи, а только собственные способности детей.
– Я так и знала: он был добрым и справедливым. И мудрым. – Кэтрин почувствовала огромное облегчение, считая возможным отбросить хотя бы часть своих сомнений.