– Я не смела и мечтать о лучшей, – рассмеялась в ответ Кэтрин. – Но ведь ты леди, а дуэнья – платное место. – Ее смущала необходимость упоминать о подобных вещах, но надо было выяснить все до конца.
– Тем лучше, – заверила Элиза, задирая нос. – У меня нет своих денег, а просить Уоррена о каждом пенни неприятно. Нет, мой дорогой Уоррен ни в чем мне не отказывает, но все равно неловко, и в итоге я часто не могу купить то, что хочу, именно тогда, когда я этого хочу, или отправиться туда, куда мне вздумается. Ты понимаешь?
– И даже очень хорошо. Я сама недавно была в таком же положении. – Кэтрин почувствовала огромное желание во всем открыться Элизе, но вовремя остановилась. – Мы сегодня же вечером поговорим с дядей Седриком.
– И обязательно с Уорреном тоже, он наверняка захочет, чтобы спросили и его – хотя и не станет чинить мне препятствий. Ведь это позволит мне покончить с моим нелепым положением: я смогу обеспечить свое существование, не бросая тени на репутацию семьи. А в качестве компаньонки такой важной персоны, как ты, я смогу ходить по Новому Орлеану с высоко поднятой головой.
– Я не важная, – возразила Кэтрин.
– Ох, вот уж неправда! Мы все очень даже важные – каждая живая душа. Важные и неповторимые! – со значением произнесла Элиза и тут же, оборвав себя, заметила: – А время-то бежит. Позови Филлис и начинай одеваться. Ты уже выбрала на сегодня костюм?
Кэтрин призналась, что еще нет, и тогда Элиза, ворча, принялась рыться в ее сундуке. В тесной каюте помещался лишь он один – остальной багаж находился там, где хранились вещи прочих пассажиров. На плечиках висел вечерний туалет Кэтрин: платье из темно-голубого шифона, отделанное кружевами. Оно смотрелось превосходно, однако Элиза, подыскивая что-то менее официальное, хмурилась.
– Жаль, что нет ничего другого. – Беспомощно глядевшая на нее Кэтрин совершенно растерялась.
– Надевай его, пока я что-нибудь придумаю, – велела Элиза, не любившая отступать перед трудностями. Она вышла, и Филлис предложила Кэтрин свои услуги.
Платье было замечательным, стоило кучу денег и выглядело даже чересчур роскошным для корабельной вечеринки, но Кэтрин давно искала предлога его надеть. Однажды примерив его, она сама пришла в восторг от своего отражения в зеркале. Неужели эта шикарная, элегантная дама – она сама? «Пожалуй, меня и так можно счесть одетой в маскарадный костюм, – думала девушка. – Ну разве это я – Кэт Энсон, дочь викария?»
– Вы выглядите очень красиво, мисс, – отступая назад в восхищении, прошептала Филлис. – Просто принцесса.