– Ну что, теперь ты удовлетворена?
– Что? – Я недоумевающе переводила взгляд то на нее, то на Джимми.
Она соблаговолила растолковать мне свою реплику немного погодя:
– С тех пор как ты вернулась, на нашу семью обрушивается несчастье за несчастьем, мы потеряли контроль над отелем, пала стал ничем, ничем! – Ее глаза побелели от гнева.
– Это неправда, Клэр, Рэндольф был болен задолго до...
Взглянув на ее лицо, я не стала продолжать фразу.
– Не тебе судить о моем отце. Ты можешь дурачить всех, кроме меня, ты принесла в наш дом несчастье, ты убила бабушку, теперь ты сжила со света отца.
– Остынь, Клэр, сейчас не место и не время...
– Клэр, ты выглядишь как идиотка, – заметил Джимми.
– Как точно ты это подметил, – поддержал его Филип, – тебе стоило бы помолчать, Клэр.
Клэр была на грани срыва, она дышала как загнанная лошадь, это предвещало грандиозную истерику, но неожиданно она улыбнулась:
– Конечно, вы поддерживаете ее, так как оба влюблены. – Она победоносно задрала кверху нос.
Лицо Филипа вспыхнуло, казалось, он готов был взорваться от негодования.
– Заткнись, – он дал ей пощечину.
Клэр отошла с красной щекой и победно поднятой головой, судя по всему, им обоим было наплевать на смерть отца.
– Ах Боже мой! Клэр!
Я обернулась и увидела мать, упавшую на руки Бронсона Алькота. Филип тоже бросился к ней на помощь. Клэр загородила мне дорогу.
– Посмотри что ты наделала, – сказала она.
– Я наделала?
– Да, я не могла отдохнуть с тех пор, как ты появилась здесь, – продолжала Клэр, но ее никто не слушал, так как все были заняты матерью, которая пребывала в обмороке на руках у Бронсона. – Я знаю закон и найду средство, чтобы помешать тебе.
– Делай что хочешь, – ответила я, – ты никого не замечаешь, кроме себя, ты надругалась над памятью отца. – Развернувшись, я пошла к матери, вокруг которой уже собралась толпа народа.
Не зная что с ней делать, мистер Алькот понес ее в машину, вокруг суетились люди, так что наша с Клэр перепалка осталась почти незамеченной. Джулиус, наш водитель, открыл дверь машины и помог разместить ее на сиденье. Мать была без сознания, а по векам пробегал нервный тик.
– Отвезите ее побыстрее в гостиницу, – попросил Бронсон, – я поеду следом.
– Да, спасибо, – сказала я.
Джимми, Филип и я сели в машину рядом с матерью. Филип взял ее руку, и мне показалось, что он смотрит на нее с такой любовью, с какой Рэндольф смотрел на бабушку Катлер. Мать медленно открыла глаза и невесело улыбнулась.
– Все в порядке, – пробормотала она, – но это выше, выше моих сил.
– Успокойся, мама, – произнес Филип.