Их гостиница была в центре, и из окна номера прекрасно просматривалась Эйфелева башня. В новогоднюю ночь она должна была зажечься какими-то особыми огнями и вспыхнуть фейерверками — об этом много писали и говорили. В городе царило необычайное оживление. В центре не протолкаться, полно приезжих — главным образом иностранцы со всех концов света и молодежь из парижских пригородов. Люди жили в палатках и ночевали в спальных мешках, не уходя с площади, чтобы увидеть чудо новогодней Эйфелевой башни. Оно заключалось еще и в том, что на башне были установлены огромные электронные часы, ведущие счет времени, оставшегося до начала 2000 года. "Часы наоборот" никому не давали расслабиться, и парижане, посмотрев на них, ускоряли ход, а гости предавались празднику с еще большим воодушевлением. Все знали: после окончания 1999 года и торжественной минуты наступления 2000-го для каждого из них закончится праздничное гулянье и начнутся будни нового тысячелетия.
Земцовы посетили все, что было запланировано с целью просвещения детей, гуляли по праздничному городу, удивлялись многолюдью и многоцветью шумной толпы. В центре им встречались в основном иностранцы, среди которых поражали особой яркостью африканцы в национальных одеждах. От московской толпы парижан отличала доброжелательность, какая-то сдержанная целеустремленность и скромная, по московским меркам, одежда. Характерно было, что мехов на улицах оказалось крайне мало для зимнего сезона.
Земцовы не раз слышали, что «зеленые» в Европе шутить не любят. А на Юлии была ее любимая куртка-жакет из норки редкого горчичного цвета, привезенная из Италии по заказу одного московского бутика. Эту вещь она очень любила за истинную элегантность и удобство и поэтому опасалась, как бы ее не испортили рьяные защитники природы. Для Москвы курточка была легковата, а для европейской зимы — в самый раз. И в первый день после всех московских разговоров о порче мехов Юлии было не по себе. Она все ждала, что кто-нибудь в шумной парижской толпе, в духе последних истерических сообщений в прессе, острой бритвой полоснет ей по спине или, не дай бог, плеснет на мех какую-нибудь гадость или краску. От потаенного страха Юлия даже внутренне сжималась. Но, наверное, и у «зеленых» бывают свои каникулы — по крайней мере, никто в Париже не обратил внимания на ее «преступные» натуральные меха.
В очередной вечер семья Земцовых решила прогуляться по Елисейским Полям — от Триумфальной арки до площади Согласия. У них появилась идея подняться на лифте на Триумфальную арку, полюбоваться на ночной город, а потом просто пройтись куда глаза глядят по историческому центру. В Москве Павел с Ксюшей начитались разных путеводителей по Парижу, предвкушая фантастические прогулки, да и теперь не выпускали из рук карту. Ну а Юлия с мужем с некоторых пор вообще считали этот город своим…