— Значит, это все-таки случилось, — тихо сказала Масако.
— А ты думала, я все сочинила? — спросила Яои. — Знаешь, я никогда не стала бы тебя обманывать.
Она почти улыбнулась в ответ на мрачный взгляд Масако. Хотя, может быть, то было всего лишь непроизвольное сокращение мышц.
— Что ты собираешься делать дальше? Обратишься в полицию?
— Нет, не собираюсь. — Яои решительно покачала головой. — Ты, может быть, сочтешь меня сумасшедшей, но я не чувствую себя виноватой. Мне не кажется, что я сделала что-то плохое. Он это заслужил, так что я представлю все так, будто он ушел куда-то и не вернулся.
Масако взглянула на часы — 11.20. Колесики в голове уже завертелись. Времени оставалось мало, потому что на фабрику они должны были попасть не позднее 11.45.
— Знаешь, многие ведь уходят и пропадают, исчезают бесследно и навсегда. Или ты думаешь, что кто-нибудь мог видеть, как он шел домой?
— В такой поздний час встретить кого-то на улице сложно. Сомневаюсь.
— А если он позвонил кому-то по пути? Тогда все пропало.
— Даже если позвонил, что тут такого? Я все равно скажу, что домой он не пришел.
Яои словно примеряла на себя новую роль, и та ей, похоже, нравилась.
— Пожалуй. А если полиция начнет тебя допрашивать, ты выдержишь? Сможешь притвориться, что ничего не знаешь?
— Уверена, что смогу. Да, уверена, — решительно закивала Яои.
Оживленная, с блестящими, широко открытыми глазами, она выглядела такой милой, такой молодой, гораздо моложе своих тридцати четырех. Женщину с таким лицом трудно в чем-то заподозрить. И все же план Яои представлялся Масако рискованной затеей.
— Хорошо. Что конкретно ты хочешь сделать? — осторожно спросила она.
— Засунуть его в багажник и…
— И что?
— Пусть полежит там ночь. А завтра увезти подальше и… и избавиться от него, — закончила Яои.
Масако уже сообразила, что это, пожалуй, их единственный вариант, и поспешила согласиться.
— Ладно, пусть будет по-твоему. Надо поторопиться. Давай перенесем его в машину.
— Не знаю, как тебя и благодарить, но что-нибудь придумаю. Я заплачу, — сказала Яои.
— Мне не нужны твои деньги.
— Почему? Зачем тогда согласилась мне помогать?
Она взяла Кэндзи за руки.
— Сама не знаю, — ответила Масако, берясь за ноги человека, который когда-то был мужем Яои. — Подумаю об этом потом.
Кэндзи был невысокий, примерно одного с Масако роста, но мужчины, как правило, тяжелее женщин, у них более крупные кости, так что они с трудом подняли тело с пола и вынесли за дверь. Увидевший их в этот момент случайный прохожий, наверное, решил бы, что две женщины несут упившегося мужчину. Картину портил только ремень, все еще болтавшийся на шее Кэндзи. Заметив выразительный взгляд Масако, Яои сняла ремень и застегнула у себя на поясе.