Страбон заимствует некоторые эпизоды у Геродота, однако изменяет их и добавляет новые подробности. Так, Страбон сообщает, что Залмоксис был рабом Пифагора, однако от своего учителя он перенял не доктрину бессмертия души, а "небесные науки", то есть науку предсказания будущего по небесным светилам. Страбон добавляет путешествие в Египет, знаменитую страну магии. С помощью познаний в астрономии, магии и дара прорицательства Залмоксису удалось стать советником правителя. Будучи первосвященником и пророком "самого почитаемого местного бога", Залмоксис уединился в пещере на горе Когайнон, где принимал лишь правителя и своих слуг, которые стали почитать его как бога. По мнению Страбона, тот же сценарий повторился и с Деценеем, что должно подтверждать устойчивость "пифагорической доктрины", то есть вегетарианство гетов.
Очевидно, что Страбон (а вернее, Посейдоний) имел и другие источники, помимо переданных Геродотом. Однако у Страбона речь идет о карпатских даках, знаменитых в романском мире благодаря удивительной победе Буребисты, тогда как информация Геродота относилась в основном к гетам понтийско-дунайского региона {прочем, вполне вероятно, что и сам культ Залмоксиса претерпел изменения за истекшие четыре иска. Особое впечатление на Страбона произвел исключительный престиж первосвященника, пророка и советника правителя, обожествленного и жившего в уединении на недоступной вершине священной горы. И еще одна деталь очень важна для Страбона: Залмоксис, а затем и Деценей, сделали столь блестящую карьеру благодаря своим познаниям в астрологии и мантике. Знание небесных светил, о которых пишет Страбон, находит реальное подтверждение. Храмы в Сармизегетузе и в Костештах с очевидной ураново-солнечной символикой играли также важную календарную роль.
Мы еще остановимся на сообщении Иордана об астрономических познаниях дакийских священников. Что касается "священной горы" Когайнон, то ее название, засвидетельствованное только у Страбона, не внушает доверия и, похоже, не принадлежит фрако-дакийской лексике. Однако у нас нет достаточных оснований усомниться в подлинности сообщения о местопребывании первосвященника. На всей огромной карпатско-дунайской и балканской территории, а также в других местах (в Малой Азии, Иране, Индии) с незапамятных времен и до начала нашего века вершины гор и пещеры были излюбленными местами уединения для аскетов, монахов и созерцателей всех мастей.
На новом этапе дакийской религии, зафиксированном Страбоном, характер Залмоксиса претерпел существенные изменения. В первую очередь, произошла идентификация бога Залмоксиса и его первосвященника, который был обожествлен и получил то же имя. Этот аспект культа Залмоксиса не был известен Геродоту, однако это не означает, что идентификация первосвященника и бога явилась нововведением, поскольку, как мы убедились, речь идет о характерной особенности фрако-фригийцсв. Впрочем, не исключено, что мы имеем дело с кельтским влиянием или же с определенным процессом, длившимся два-три века, в результате которого первосвященник Залмоксиса завоевал достаточный авторитет для того, чтобы считаться представителем бога, а потом и самим богом.