Я промолчал, продолжая разглядывать впервые увиденное на таком близком расстоянии страшилище. Нет — это не в зоопарке, где шустрые мишки кажутся веселыми, компанейскими, почти домашними зверьками. Из разинутой пасти смотрели на меня большущие клыки — символы скрытых для новичка за внешней красивостью диких законов леса. Если такими клыками, да такой лапищей… Я поежился. Конечно, не от холода.
Гошка меж тем становился самим собой.
— Экий слон! Такой даст лапкой — и будь здоров! — продолжал уверенно бубнить он. — Ишь, какой откормился… А Егор его здорово! Дуплетом. Как даст! Он и пластом… — Гошка хотел ткнуть кончиком сапога в прижатую к животу лапу зверя, но почему-то передумал и оттянул ногу назад.
Я слушал Гошку, смотрел на распростертую у ног бездвижную тушу, и мне все еще было страшно. Чудный зеленый лес уже не казался таким праздничным и нарядным. Оказывается, в нем есть и другая жизнь. Скрытая, таящаяся, полная опасностей… Смогу ли я привыкнуть к ней? Гошка продолжал разглагольствовать, а мне почему-то очень захотелось назад, в город, домой, в уютные каменные кварталы, где не накинется на тебя никакой лесной хищник.
Посоветовавшись, дядя Егор с Евдокимовым решили погрузить тушу медведя на телегу и побыстрее отвезти ее в село. Но запряженная и немного успокоенная Егором лошадь никак не хотела подходить к зверю. Мы долго понукали, тянули ее к дороге, но безрезультатно.
Нас выручили буровики ночной смены, возвращавшиеся на базу с поискового участка. Когда грузовики остановились возле поверженного хищника, здоровенные ребята в грязно-зеленых спецовках гурьбой повалили из кузовов и веселой толпой окружили мохнатую тушу. Нас оттерли в сторону, и мы с внезапно проснувшимся чувством ревности толкались за спинами буровиков.
— Подумаешь… На убитого-то хорошо глазеть. Посмотрел бы я, как они газовали бы от живого… — сердито ворчал Гошка, переминаясь возле грузовика.
Один из буровиков, очевидно из местных, завистливо басил в толпе: — Ай да Егор! Сала натопит, шкуру сдаст да деньги получит… Это у него третий за год. Егор! Это уже третий? А?
Дядя Егор только фыркнул, как сердитый кот, и стал открывать задний борт автомашины.
Когда буровики, подхватив мертвого медведя, потащили его в машину, чувство страха перед лесом у меня окончательно прошло, и я даже попробовал помочь грузить зверя. Но дюжих парней хватало и без меня. Я без толку посуетился около толпы, а когда грузовики ушли, — огляделся. Нет, лес и горы по-прежнему красивы и нарядны. Что из того, что есть в них дикие звери? В этом лесном мире все равно властвует человек, и никто не может оспорить этой власти, никакой хищник. Хоть бы и наш медведь…