Макс. — Ну почему же. Хоть вам уже далеко за триста, не стоит терять надежду!
Луиза. — А это не ты, дорогой, играл в моноспектакле «Приплыли»? Это было гениально!
Актер. — Нет, не я!
Луиза. — Жалко. Я еще в детстве смотрела, думала, что это ты. Мне ужасно нравилось.
Актер. — А что еще тебе нравится, интересно? А то уже вот-вот под венец, а я тебя совершенно не знаю…
Луиза (игриво). — У тебя еще будет такая возможность! Ты не разочаруешься, обещаю!
Актер. — Нет, сейчас! А то завтра будет слишком поздно. Батюшка, исповедуйте ее пожалуйста!
Отец Филарет. — Минуточку. Я с тобой еще не закончил, сын мой. Грехи твои тяжелы. Порнография, пьянки, нетрадиционная ориентация, и самый главный — зарывание таланта в землю!
Актер. — Это не я, батюшка! Это все нерадивые режиссеры и продюсеры, все они! Не виноватый я, что они ставят всякую муру на потребу похотливой публике… Я же лицо-то подневольное, хоть и такой знаменитый! Я вот и здесь, видите ли, играю! А куда деться?
Отец Филарет. — И все же… сомневаюсь, что смогу отпустить тебя с покаянием. Слишком уж грешен. Ленивый и нерадивый раб зарыл талант свой, сказано в Писании.
Актер. — Батюшка, я сделаю хорошее пожертвование на храм… Я новый храм воздвигну! Памятник нерукотворный, к нему не зарастет народная тропа!
Отец Филарет. — Простить его, что ли?
Макс, Рекс, Луиза (хором). — Простите его, батюшка! Простите! Пожалейте! Он больше не будет!
Отец Филарет. — Ладно, чадо заблудшее, Бог с тобою. Властью, господом мне данной, отпускаю тебе грехи твои. Иди с миром.
Отец Филарет протягивает Актеру крест. Тот целует его.
Макс. — Ну и последний номер нашей программы — мадемуазель Луиза!
Луиза. — Я? Это еще зачем?
Макс. — Для порядка! А то как раздеваться, так первая, а как исповедоваться, так последняя!
Луиза. — Не хочу, не буду, не имеете права!
Актер. — Через «не хочу». Через «не могу». Иначе свадьбы не будет. Батюшка у нас сейчас вместо персонального детектора лжи.
Луиза. — Ага, а потом эти писаки все понапечатают в своем желтом листочке?
Актер. — Пусть только попробуют! Я их засужу. Штрафами разорю! Мои адвокаты им покажут кузькину мать анфас и в профиль!
Отец Филарет. — Предупреждаю заранее, кто нарушит священную тайну исповеди, гореть будет в геенне огненной! В рай даже на подножке последнего вагона не попадет! Так что я прошу всех соблюдать благоговейную тишину. Ни гу-гу. Иначе… (Сжимает кулак). Господь все видит!
Луиза. — Ну хорошо… все рассказывать?
Актер. — Все не надо. Интимные подробности можешь пропустить.
Луиза. — А чего, с биографии начинать, как все?