…Как обычно, после первого приступа отвращения стало легче. Вся в поту, она лежала, не имея сил даже пошевелиться. Из отупения и прострации её вывел пленник, застонавший громче обычного. Пришлось подняться.
– Чего тебе? – Алиедора знала, он – или она? оно? – не ответит.
Однако существо приоткрыло рот, слабым движением указывая на него.
– Пить, что ли, просишь? – Она взглянула на «кисель» в ковшике. Хоть пленник и изменённый, но дать ему сейчас эту смесь – обречь на верную смерть. – Погоди ты. Сейчас добуду тебе чего-нибудь…
Мятая серебряная фляга, найденная у одного из убитых ею рыцарей, мелко колотилась о дрожащие зубы – пленник пил жадно, вздрагивая всем телом.
Алиедора чуть не умерла от зависти, с отвращением швырнув ковшик наземь. Тёмная слизь полилась на мох, и тот немедленно почернел, обугливаясь. Доньята поёжилась.
Трёхглазое существо попыталось сесть, едва не упало обратно на мох, наконец, с помощью Алиедоры, ему удалось подняться.
– Авви а? Авви а?! – настойчиво-музыкальный голос.
– Какое тебе ещё «авви а», – огрызнулась доньята, на всякий случай пинком ноги отбрасывая подальше обломок тонкой шпаги. – Попался, так сиди и не чирикай. – Так говорили дворовые мальчишки и девчонки ещё в родном замке, отчего-то всплывшем сейчас из глубины памяти с поистине убийственной остротой и чёткостью. – Ножа нигде не прячешь?
Нет, иного оружия на пленнике не отыскалось. Все три глаза уставились в упор на Алиедору, тонкие пальцы беспокойно шевельнулись.
– Но-но! – Воронёный клинок её собственного меча вмиг оказался у горла пленника, там, где совсем по-человечески трепетала синеватая жилка. – Будешь делать, что я говорю, иначе… – Она слегка вдавила остриё. Трёхглазый беспокойно захрипел, пытаясь отодвинуться.
В походном арсенале Гончей всегда найдётся, чем связать пленному руки. Так они и побрели к морю – впереди трёхглазый, следом за ним – Алиедора.
Добираться пришлось вдвое дольше, чем доньята потратила на дорогу сюда. Пленник ничего не ел, только пил воду, однако сил у него не убывало, по крайней мере на первый взгляд. Он то и дело порывался заговорить со своей пленительницей, повторяя всё то же «авви а?» с неизменно вопросительным видом. Попытки Алиедоры научить его хотя бы простейшим словам – «вода», «еда», «земля» – ни к чему не привели.
– Ру-ка. Видишь? Это рука. И у тебя – рука. А ты как её назовёшь?
– Авви а?
– Это я уже слышала. Давай что-нибудь другое.
– Авви а?
– Ру-ка. Понимаешь, нет? А это – но-га. А у те…
– Авви а…
В конце концов Алиедора махнула рукой. Выбивать из пленного что-то пытками ей не хотелось, на это есть умельцы в самом Некрополисе. Трёхглазый казался сломленным и жалким. Ещё бы – попал невесть куда, потерял всех спутников, и теперь его волочёт за собой страшная, непобедимая Гончая, в одиночку уничтожившая весь его отряд…