- Дом предков, - крикнул Акачу мне прямо в ухо. Он показал мне на мой посох. Он уже раньше сказал мне, что надо делать. Я начал ходить взад и вперед по этой невероятной комнате, ставя мой посох перед собой при каждом шаге. Как я был проинструктирован, я непрерывно кричал: "Тан, тан, тан…" - чтобы привлечь внимание предков. Я был основательно заморожен брызгами, которые сыпали по небольшой пещере, вода эта незадолго перед тем покоилась в ледяных озерах высочайших Анд. Я дрожал от холода, шагал и кричал. Акачу сопровождал меня, но без посоха.
Постепенно странное спокойствие овладело моим сознанием. Я больше не чувствовал ни холода, ни усталости, ни голода. Звук падающей воды становился все более и более отдаленным и казался странно успакаивающим. Я почувствовал, что здесь мое место, что я пришел домой. Стена падающей воды стала светящейся, потоком из миллиона жидких призм. Когда они проходили мимо меня, у меня было постоянное чувство, ччто я всплываю, как-будто они были неподвижны, а двигался я один. Лететь внутри горы! Я смеялся над абсурдностью мироздания.
В конце концов Акачу схватил мое плечо, остановил меня и взял за руку. Он вывел меня из волшебной горы назад вдоль утеса и обратно к Тсанчу. Я был огорчен, что покидаю священное место.
Когда мы снова оказались на песчаном валу, - Тсанчу повел нас прямо в сторону каньона и начал взбираться по крутому откосу. Мы Следовали гуськом, хватаясь за выступающие корни, деревца и вьющиеся растения, чтобы уберечься от сползания обратно в мокрую глину. Мы продолжали этот трудный подъем может быть в течение часа мокрые до нитки из-за брызг водопада. Было уже много времени после полудня, когда мы, наконец, достигли небольшого плоского гребня, примыкающего к краю водопада. Мы отдохнули немного и затем последовали за Тсанчу вдоль плато. Сначала заросли джунглей были густыми и трудно проходимыми, но вскоре мы оказались в галерее из огромных деревьев.
Приблизительно через пять минут Тсанчу остановился и начал срезать ветки.
Акачу начал раскалывать один конец палки. Он расколол тот же конец еще раз под прямым углом к первому срезу, а нерасколотый конец воткнул в землю. В крестообразный разрез он просунул две ветки, которые заставили конец раскрыться в виде чашечки с четырьмя лапами. Затем он достал из своей заплечной сумки из обезьяньей шкуры чашку из тыквы размером с кулак и вставил ее на место, образованное лапками. Он снова опустил руку в свою сумку и вытащил связку зеленых стеблей. Это были отрезки растения тагкиа, которые он собрал перед уходом из своего дома.