Длиннорукий вскочил из-за стола и, схватив Петровича за шиворот, вместе с ним выбежал из трапезной. Правда, по дороге бывший Грозный Атаман еще успел опрокинуть пару стульев.
— Придурки! — бросила им вслед Анна Сергеевна. — Путчисты засраные.
— Хоть бы вы, господин Каширский, излечили его от пьянства, — сказал Виктор соседу Анны Сергеевны, — а то ведь смотреть противно. И к тому же всякий день одно и то же.
Господин Каширский словно того и ждал, что к нему обратятся.
— Моя специализация тяготеет преимущественно к хроническим алкоголикам, однако в данном случае явление носит скорее благоприобретенный характер, еще не перешедший в хроническую стадию, — заговорил он приятным низким голосом, — и для его ликвидации необходимо изолировать пациента от источника алкогольной интоксикации, иначе говоря, держать вино от него подальше.
— A, ну ясно, — кивнул Виктор, из всей заумной речи толком понявший лишь последние слова. — Расскажите, как у вас идут дела с господами поэтами.
— Случай также весьма запущенный, — охотно ответил Каширский, — но мы не теряем оптимизма. Излечить от поэзии будет, пожалуй, посложнее, чем от пьянства, однако мои психотерапевтические установки в комплексе с сеансами трудотерапии в лице копания мелиоративных канав уже начали давать некоторые позитивные перемены в состоянии пациентов…
— Ваше Высочество, вы позволите убирать со стола? — бесцеремонно перебил Теофил мудрствования Каширского.
— Убирайте, — откликнулся Виктор. — Да, так я вас слушаю.
— Ну вот, стало быть, — чуть обиженно продолжал Каширский, — установив, что радикальные меры могут привести к негативным последствиям, я решил применить метод исцеления подобного подобным и использовать минимальную, но ударную дозу поэзии для борьбы с нею же.
— То есть? — заинтересовался Виктор.
— Я дал одному из пациентов установку написать стихотворение, зовущее к перевыполнению плана по копанию канав. И вот что получилось. — Каширский извлек из кармана пиджака мятый листок и торжественно зачитал:
— Мы принца Виктора решенья
Скорее в дело воплотим,
И для болотоосушенья
Свои мы силы посвятим!
Анна Сергеевна откровенно фыркнула, Каширский немного обиделся:
— Между прочим, после коллективного прослушивания этих стихов наши поэты повысили производительность труда на семь процентов!
— Все это, конечно, очень хорошо, — заметил Виктор, — только стоит ли в стихах упоминать мое имя? Нескромно как-то. Тем более что начало делу осушения болот положил еще мой пращур, королевич Георг…
— Переделаем! — оптимистично воскликнул Каширский. — «Георга славные решенья…»