— Осторожно!!! — крикнул Грендель. Дубов и сам чувствовал, что ступи он в Черную трясину, и его ждет столь же печальная участь. Боярин Василий в растерянности стоял на том месте, где лежали рюкзак, шест и соломенная шляпа.
— Держите меня крепче! — велел Грендель. Он взял шест и, вытянув его перед собой, распластался на поверхности болота. Дубов крепко держал его за ноги. Второй конец шеста оказался около Ивана Покровского. Он с трудом высвободил руки из вязкой пучины и схватился за шест. Василий тянул изо всех сил, и вскоре все трое уже сидели на краю трясины, стуча зубами и от озноба, и от осознания пережитого. Однако стрела вновь сверкала золотом на полуденном осеннем солнышке.
Первым пришел в себя Покровский:
— Господа, а неплохо бы согреться. Костерок развести, чайку сообразить…
— Тут поблизости есть неплохой уголок, — заметил Грендель, — как раз между пригорком и рощей. Там почти не бывает ветра и можно славно устроиться. — И, мечтательно вздохнув, добавил: — Приют изгнания, трудов и вдохновенья…
— O, господин Грендель, так вы поэт! — обрадовался Иван.
Василий не на шутку испугался, что беседа рискует сползти на поэзию, и потому решил, пока не поздно, перевести ее в более близкое себе русло:
— Скажите, господин Покровский, как вас занесло в эту чертову трясину?
Иван поднялся с травы и привычно взвалил на плечи рюкзак:
— Я узнал, что где-то в этих краях заточена моя прабабушка Наталья Кирилловна.
— Как, неужели та женщина в хрустальном гробу?.. — изумился Грендель. Теперь туда, — указал он на темный перелесок вдали.
— Да, и я в этом совершенно уверен, — ответил Покровский, ступая следом за Гренделем по узкой тропинке. — Вообще-то я не собирался туда идти, просто хотел убедиться, насколько опасна эта Черная трясина. И не успел сделать и пары шагов, как стал тонуть. И тогда пустил стрелу — вдруг кто да увидит. Все равно стрелы мне больше уже не нужны.
— Не нужны? A как же Марфа? — удивился замыкавший шествие боярин Василий.
— A, ну так Марфа-то уже расколдовалась, — небрежно, как о чем-то само собою разумеющемся, ответил Иван. — И знаете, Василий Николаич, она оказалась вовсе не падшей девицей, а самой настоящей княжной!
— И где она теперь? — пропустив шпильку мимо ушей, спросил Дубов.
— Отправилась в королевский замок. Но мне туда идти не велела. Вроде я буду ей только мешать, поскольку ничего не смыслю в придворных нравах.
— Это вы-то, Иван-царевич? — удивился Грендель.
— Ясно одно — Марфа в опасности, — подытожил Василий. — Судя по тому, какая публика собралась в замке, житья там княжне не дадут. Причем в самом прямом смысле.