Я удивлялся, что мог так его недооценить!
Присев перед информационным блоком экстрейнера, я внес в него свой аварийный код. Не прошло и секунды, как электронный самописец заработал. А еще через несколько секунд я уже расшифровал послание Медведева Штейну. Оно было как всегда лаконично: «Согласен». Как просто все оказалось! И сколько нужно было времени, чтобы до меня дошло.
Да, Фаулер и Штейн были агентами МБР, внедренными, может быть, через Дженетти в группу на Эйрене. Но когда, уже по предложению Центра, шеф решил послать туда меня, он еще не знал, что они мертвы. Он не был уведомлен о совершении убийства. Он командировал меня просто как официального представителя МБР, каковой давно уже должен был находиться на Эйрене. Именно поэтому он не возразил против моего срочного отъезда, рассчитывая, что те двое ознакомят меня с местной ситуацией более обстоятельно, чем он мог сделать это на Земле. И именно для этого он определил мне аварийный код, совпадающий с их кодом, — в отличие от них я прибыл не инкогнито, и через этот код они сейчас же могли бы связаться со мной. Но так случилось, что этот код сыграл совсем другую роль.
Итак, это «согласен» Медведева и было ответом на вопрос, поставленный Фаулером и Штейном. И нетрудно догадаться, каким способом они его задали: юсы не передают на Землю ничего, кроме незашифрованных отчетов начальника базы и заявок на аппаратуру, инструменты и материалы. Значит, кто-то из них фиксировал этот вопрос в своей заявке условным словом или выражением. Догадывался я и о содержании запроса. В нем они настаивали на разрешении
Штейну вернуться на Землю. Ясно, что за время своего пребывания здесь они сумели достаточно хорошо сориентироваться в обстановке, и для них уже не подлежала сомнению опасность, грозящая нам со стороны юсов. Правда, Штейн в своих исследованиях упоминал о ней, но именно там, особенно в конце явствовало, что он, хотя и ошибочно, толковал ее как ассимиляцию. А единственный способ избежать этого хотя бы сейчас он и Фаулер видели в том, чтобы помешать предстоящему переселению, эту позицию можно было отстаивать, только находясь на Земле.
Уничтожив информацию о своих действиях в этом блоке, я вышел на воздух. Оба робота стояли на пороге, я должен был разрешить им продолжать работу.
— Входите! — скомандовал я им.
Подождав, пока они закроют за собой дверь, я повернулся, чтобы сесть в рейдер. Он понес меня медленно и низко над сформировавшимися лишь прошлой ночью растительными колоннами. Я думал о Дженетти. Теперь я уже знал: на том кусочке пленки он хотел сообщить мне, что Фаулер и Штейн были моими коллегами. Он подозревал, что они стали жертвами не несчастного случая, а убийства. Совесть не позволяла ему послать на Эйрену еще одного, наверняка обреченного человека. Но будучи под постоянным наблюдением и не имея возможности ни связаться с Медведевым, ни самостоятельно помешать моему отъезду, он пытался меня хотя бы предупредить, чтобы я был более бдительным..