Рыжий пришел вовремя. Мы вновь сели в робокар и куда-то поехали. За нами на подставке стояли объемистые чемоданы — мой «личный» багаж. Мы доехали до туннеля, который стремительно поднимался вверх, наверное, к наземному выезду, сошли с робокара и взяли по чемодану. Вступили на эскалатор, он начал двигаться. Вверху мы пересекли небольшую площадку, в глубине отворилась дверь, и перед нами открылся бесконечный бетонный полигон.
Дождь уже перестал, на нас пахнуло влагой, холодом и тишиной. Новый блестящий робот модного в последнее время стиля «ретрофантастика» — то есть с умело дозированными андроидными формами — и, конечно, с яркой надписью ЭССИКО на левом плече приблизился к нам и взял чемоданы. Тогда рыжеволосый с явным облегчением произвел три своих заключительных действия: жестом он указал мне направление к звездолету вдали, пожелал скорого возвращения и отступил на шаг назад. Автоматическая дверь положила конец нашему визуальному контакту, по крайней мере для меня.
Я пошел. Низкое холодное небо мертвенно застыло над полигоном. Сквозь его волокнистую грудь медленно цедились густые снопы серости, устало стекали вниз и ложились на мокрый бетон. Из-за резкой, словно проведенной ножом, линии горизонта доносились тяжелые вздохи океана. Я шел сквозь них и лихорадочно смотрел на запад, туда, где должно было быть солнце. Сейчас лишь едва заметный просвет напоминал о нем. Солнце… Острая тоска пронзила меня. Я на минуту остановился, все еще вглядываясь туда, потом резко пошел дальше.
Впереди высился юсианский космический корабль — черный, как огромный обломок ночи. Такой черный, что воздух вокруг него застыл искрящимися ослепительными светлыми контурами, а тонкие соединительные дуги корпуса вспыхивали, как молнии. Он был такой черный, каким не бывает ничто в нашем земном мире. И был он столь же невероятно колоссален, совершенен и абсурден. И непоколебим! Клапаны его гравитационных нейтрализаторов устрашающе таращились вниз на землю, его расчлененные стойки вонзились в нее, словно хотели высосать ее соки.
Звездолет приземлился между двумя стартовыми площадками, где стояли наши челноки, кажущиеся сейчас такими мелкими и жалкими. Эти челноки, в которых мы видели символ восхода человечества, десяток лет назад гордостью наполнявшие наши сердца, сегодня превратились в каких-то заморышей.
Я ускорил шаг, потом обернулся и посмотрел через плечо на робота. Он шагал спокойно и размеренно — человек из металла. Его отлично смазанные коленные суставы сгибались и разгибались без единого звука, а на угловатых плечах поблескивали мелкие капельки воды. Он ожидал меня под дождем. Я подождал, когда он со мной поравняется, дальше мы продолжали двигаться вместе.