— Ну же, Сико, — повторил я, охваченный неясными подозрениями на его счет. — Иди же!
Робот зашатался взад-вперед, на мгновение остановился, видимо, чтобы восстановить равновесие, и подтянуто зашагал ко мне. Мы влезли в транспортное средство, где уже поместился Чикс, свернувшись весьма особым образом и, по-видимому, чувствовал себя очень удобно. О себе бы я этого не сказал. Внутри все было как-то мягко, при прикосновении податливо, причем отсутствие окон еще более усиливало впечатление, что мы попали в чью-то пустую и мрачную утробу Не было никаких сидений, спинок или хотя бы ручек, и несмотря на то, что основание оказалось неожиданно ровным, мне все же стало неприятно, когда пришлось сесть прямо на него. И в довершение ко всему Джеки постоянно вертелся у меня на руках, а робот остался стоять, словно для поддержания во мне опасения, что при движении он качнется и свалится мне на колени. От юса исходил горячий влажный воздух — доказательство, что вентиляция скафандра действует безупречно, что само по себе никак не способствовало улучшению моего настроения.
Чикс одним взмахом заделал входное отверстие в нашем транспортном средстве. Протянув свою конечность у меня над головой, он вытянул кусок из стены, как будто она была сделана из теста. Этот кусок оторвался и собрался в шарик. На его месте в стене осталась глубокая впадина с зазубренными краями, которые медленно загибались внутрь.
— Робот должен переделать правильное направление, — сказал Чикс и передал мне шар.
Я взял его и сунул в руки Сико. Он же, наклонившись, молча уставился на шар, словно что-то ему говорил про себя или колдовал. Уверен, что я бы рассмеялся, если бы мое чувство юмора не впало в глубокое оцепенение. Как бы там ни было, робот возвратил мне шар, я вернул его Чиксу, а тот поместил его в углубление, где шар резко преобразился в пульсирующий, светящийся шестиугольник.
Как же поедет это транспортное чудо? — спросил я себя, однако «чудо» не только поехало, но даже полетело, нанеся таким образом сокрушительный удар по моей вере в смысл аэродинамических форм, минимальных лобовых поверхностей, стабилизаторов и вообще всего, всех тех малых и больших баталий, которые наши авиаконструкторы ведут с ненавистным сопротивлением воздуха.
— Скажите мне, — расстроившись, обратился я к Чик-су, — как эта машина справляется с трением?
— А нет трения — потому что она непрерывно создает вокруг себя вакуум, — охотно пояснил мне Чикс. — Вбирает немного воздуха для нас, а другой отгоняет, чтобы не мешал перестройке в ее структурах.