Я уловил, что наверху, высоко надо мной зарождается какое-то трепетное движение, и удивленно поднял годову. Ветки начали покачиваться, но не как при ветре, а как-то целенаправленно, даже я бы сказал разумно, причем в равномерно ускоряющемся темпе. Постепенно их движение было подхвачено и серебряными, подобными протянутым рукам стволами… И выступающими из земли сильными звездоподобными корнями… Лес танцевал. Лес сгибался и делал быстрые ритмичные шаги! Вперед, назад. Вперед, назад… Вокруг безумствовали бесчисленные бойкие солнечные зайчики. Хрустальный дождь усилился, его тихий звон перерос в торжественный ликующий гимн. Воздух стал плотным, я пил его свежий аромат, задыхаясь, ненасытно, и он вливался мне в горло, расширял легкие, очищал мое тело и дух. Приобщал меня к… к…
Я прижался к одному из деревьев. И оно понесло меня. Вперед, назад. Вперед, назад… Оно трепетное и почти горячее, а сквозь тонкую рубашку я чувствовал пульсирующую циркуляцию соков под твердой корой. Мое прекрасное, живое, непонятное!.. мое лицо поранено твоей шершавой лаской, мои глаза наполнены слезами восторга. Я знаю, что нашел истину, но какова она? Какова? Я отодвинулся. На белом стволе. красиво алела моя кровь. И напоминала жертвоприношение… Да! Я принесу в жертву мелочность и недоверие, озлобление и жажду свободы, и они будут приняты как эта кровь тут. Чтобы остаться навсегда забытыми!
Дождь внезапно перестал, и хрустальный плащ, который покрывал лес, начал стекать вниз маленькими кривыми потоками. Такие потоки текли и у меня по лицу, по рукам, по одежде… Я сошел с тропинки — удивленный и тронутый этой неожиданной метаморфозой. А серебряный мир вокруг меня медленно становился желтым и затихал. Расслаблялся, словно уносился в глубокий сладостный сон. Вздыбленные корни деревьев лениво уходили обратно в землю, исчезая в ней, как тонущие морские звезды, оставляя на поверхности следы своих лучистых очертаний. Я осторожно обходил их, чтобы случайно наступив, не поранить, а укрощенные стволы становились ниже, едва слышно вздыхая и устало опуская вниз свои пышные, отягощенные кроны. Я видел, как их усыпанные мерцающей влагой веточки тянутся одна к другой, сплетаясь в изящные золотистые пряди. Как эти пряди сгущаются и сливаются в целые занавеси, отбрасывающие вокруг призрачные желто-лиловые тени.
Воздух уже стал настолько плотным, что его сопротивле ние делало мои движения замедленными и неуклюжими, а мои волосы при каждом шаге поднимались вверх и потом снова падали, как бывает, когда человек пытается идти под водой. Меня охватило пьянящее чувство, что я нахожусь на дне какого-то странного озера, и что вот-вот сейчас в любой момент оно откроет мне свою сокровенную, недоступную никому, кроме меня, глубинную тайну Я остановился, чтобы услышать ее. И ее присутствие, наверное, было осязаемо — другими органами чувств. Мой восторг перед ней возвысился до мистического преклонения. Нет, я не хотел, не хотел ее узнавать! Никогда! В ее непостижимости было столько величия. И надежности. И защиты… от… Может быть, от разочарования? Или от ошибочно направленных ударов? Ошибочно направленных… Я прижал ладонь к прохладному лбу. Должен был что-то удержать: то ли мысль, то ли воспоминание… Но разве меня интересуют воспоминания? Пусть все будет сейчас! Сейчас и здесь!