Я снова шел сквозь мягкие желтые сумерки. Лес уже спал, не было даже и намека на его хрустальную белизну. А его прежний удивительный, шумный танец теперь казался невероятным. Я прошел мимо застывших пятиствольных деревьев — наклоненных, сгорбленных, кривых, вытянутых вверх, склоненных в сторону… Казалось, что какие-то фантастические желтые существа окаменели в неудачной попытке двинуться. Мне было приятно их наблюдать: я знал, что в сущности, они только отдыхают, но совсем скоро, может быть, уже завтра, снова воплотят свой дух в сказочном хрустальном дожде. И тогда мир снова будет белым и подвижным, и я снова буду тут, чтобы стать его частицей, чтобы быть счастливым… А сейчас? Пусть они отдыхают. Пусть…
Но, действительно, какие же они особенные, сколь непривычны в этой полной неподвижности, в этом глубоком, почти осязаемом безмолвии. Нет ни порхающих птиц, ни жужжащих насекомых, ни шума листвы. А почва такая эластичная, что шаги мои не издают никакого звука. Неподвижность и безмолвие. В сочетании с постоянным ощущением шумной, насыщенной, удовлетворенной жизни вокруг… Я взглянул вверх на едва пробивающуюся сквозь ветви позолоченную прозрачность. Где-то там, высоко уверенно всходил Ридон. Прикрыл глаза. Сердце мое билось медлен но, дыхание было глубоким и равномерным, а в душе моей тихо, как растет снежный сугроб, накапливалось спокойствие, которого я давно жаждал.
Лес кончился, и я остановился под выплеснувшимся на меня ярким светом. Я дошел до начала пологого склона, откуда был виден весь комплекс гаражей, складов, лабораторий, спортивных залов и стадиона базы «Эйрена». Присев, долго любовался на них. Оказалось, что во время прогулки я описал большой полукруг — теперь жилой дом высился точно напротив с другой стороны подковообразной впадины и почти на такой же высоте, на какой был я. Оранжевые плитки его крыши блестели, щедро освещенные лучами солнца, флюгер напоминал палец, указывающий на небо, с сильно сплющенным и расколотым надвое концом, окна, не знаю почему, казались мне не прямоугольными, а ромбовидными, что впечатляло своей оригинальностью. Вообще, это здание мне нравилось. Очень нравилось! И чем больше я смотрел на него, тем больше мной овладевало чувство, что я нахожусь где-то там, внутри его и в любой момент могу выглянуть в одно из поблескивающих ромбовидных окон. Однако это было невозможно, и по этой причине не было смысла так настойчиво всматриваться в них. Приложив некоторое усилие, я отвел глаза от окон. Рассеянно переводил взгляд с одного на другое, пока мое внимание не привлек спортивный зал, находившийся слева и ближе всего ко мне. Я представил себе прохладный голубой бассейн и сразу же встал, меня осенила идея поплавать в нем.