В 1380 году Хуан I, сын графа Трастамарского, только что унаследовавший трон, желая заставить забыть, что его отец узурпировал престол, и скрепить благоприятный союз двух соперничающих ветвей, женит своего сына Энрике — будущего Энрике III — на своей кузине Катерине Ланкастер. Таким образом, этот союз делает из Педро Жестокого прямого прадеда наследников его убийцы.
Естественно поэтому Хуан I, прекрасный государь, счел необходимым в лучшую сторону пересмотреть хронику, уже готовившуюся Лопесом Айялой, его слугой, с которой он был знаком. Он поручил это своему королевскому дворецкому по имени Родригес де Куенка, который в своем «Кратком обзоре королей» вдохновлялся, по-видимому, тайной перепиской с неким Хуаном де Кастро, епископом Хаена.
Его рукопись, изобилующая ошибками и неточностями, бьша обнародована только после смерти Хуана I, но сразу же после опубликования манускрипта Айялы, то есть около 1410 года, а напечатали ее лишь в XVIII веке. Спустя сорок лет, в 1450 году, Диего де Валера, надежный и внимательный историк, возобновит хронику Айялы и вынесет о «Жестоком» настолько строгое суждение, что закончит свое повествование такими словами: «Дон Энрике убил короля Педро только с благословения нашего Господа Бога Иисуса из-за бешеной и дикой жестокости Педро».
Тем не менее в аристократической среде, окружавшей Энрике III, Хуана II и несчастного Энрике IV, сказка о «поборнике справедливости» пускает корни еще до того, как мелкое дворянство и городская буржуазия забыли преступления их предка. При Хуане II летописец Диас де Гамес утверждает, что Педро не был виноват в преступлениях, потому что на самом деле он находился под влиянием чар, вызванных дьявольскими приемами еврея Самуэля Леви!..
Вскоре на выручку приходят искусство и поэзия. Благодаря стараниям принцессы Кастилии в мадридском монастыре доминиканцев, настоятельницей которого она была, воздвигнуто в память о короле Педро великолепное надгробие.
Внучатый племянник покойного короля от внебрачных детей, Франсуа Кастильский пишет торжественное похвальное слово в стихах четырнадцатью стопами. Позднее другой потомок бастардов, Диего, настоятель Толедо и искусный толкователь текстов, поставит под сомнение свидетельство Айялы, заявив, что в его версии якобы было две хроники, одну из которых, говорившую в пользу Педро, уничтожили.
В итоге вокруг почившего предка накрутили семейные интриги, и Айяла, которого уже не было в живых, не смог защитить свой труд, а поэтому можно привести слова Мольера: «Мертвые — самые честные люди»…