– Как тебе это нравится? – спросила Элоиза у Кэти, вертясь перед зеркалом в черном шелковом облегающем платье для коктейля без бретелек, подол которого оканчивался в трех дюймах над коленями. – Совершенно новое. Ни разу не надевала.
Элоиза с вызовом посмотрела на Кэти, которая все не решалась высказать те мысли, которые навевал обновленный облик подруги.
В течение всей субботы Элоиза гуляла по лондонским магазинам модной одежды с целью полностью обновить свой гардероб. Знаменательное событие, произошедшее в ее жизни, словно взывало пересмотреть все привычки и приверженности. Близкие друзья восприняли это как реакцию на карьерный взлет самой Элоизы. Им и невдомек было, что за этим кроется нечто сугубо личное.
Вот уже два часа Элоиза демонстрировала обновки Кэти, наряжаясь в каждую вещь и подолгу вертясь перед зеркалом в ожидании комплиментов.
– Все очень красиво, Элоиза. Тебе идет, – сдержанно отозвалась Кэти.
– Что ты скажешь именно об этом платье? – требовала прямого ответа зеленоглазая женщина.
– Ты уверена, что это твой стиль? Я имею в виду, будешь ли ты чувствовать себя в нем уютно? Такие резкие метаморфозы… В своем прежнем стиле ты уже достигла высокой степени элегантности. Стоит ли так резко менять курс?
– Ты скептик, Кэти. Мне это известно. Но разве жизнь – не игра? Признаться, я сама не думала, что меня потянет к таким вещам. Выйдя сегодня утром из дому с простым желанием поднять себе настроение покупкой, я и не предполагала, что захочу изменить имидж. Но от себя не убежишь. Мир меняется. Я должна меняться вместе с ним, как художник, как женщина, наконец!
– И тебе удалось, – признала Кэти. – Насколько эти перемены связаны с черноглазым греком?
– Лишь отчасти, – проговорила Элоиза, вновь глядя в зеркало.
– Будь осторожна, – материнским тоном произнесла Кэти.
– Будь осторожна… – передразнила ее Элоиза, и обе женщины залились хохотом.
Элоиза ощутила прилив румянца к лицу и поспешила в гардеробную переодеваться.
Прошло четыре дня с тех пор, как она рассталась с Маркусом. Она прилагала неимоверные усилия для того, чтобы продолжать свою обыденную жизнь, ничем не выказывая произошедших в ней перемен. Но от себя она этого скрыть не могла и невольно считала дни, часы, минуты. Ждала его звонка, его появления. Она тосковала без его поцелуев не меньше, чем в девятнадцать лет.