— А кто вместо него?
— Пока никого не назначили. Нужно будет подобрать нормальную кандидатуру.
Я Панкратову уже сказал, что пришлю в МУР своего человека. Хватит нам во всем им потакать. А вы ведите свое расследование. Не обращайте внимания ни на какие обстоятельства. Все расследование проведите как нужно. Мы должны знать точную картину случившегося. Кто у вас конкретно отвечает за расследование?
— Подполковник Мотин. Он опытный специалист. А всю группу возглавляет полковник Тарасов. Я вам про него докладывал. Он недавно переведен к нам из Казахстана.
— Очень хорошо. Пусть копает поглубже. Не нужно его ограничивать. Мы должны иметь полную картину случившегося, — повторил министр. — И вообще, разберитесь конкретнее, что там произошло? Такое ощущение, что они что-то недоговаривают. Как могло так получиться, что в течение практически одного дня они потеряли стольких людей в разных местах. Как будто кто-то объявил на них охоту. Так не бывает. Нужно все проверить еще раз. И скажите Горохову, чтобы не мешал. Тоже мне герой нашелся. После драки все у нас герои.
Мальцев согласно кивнул. Но не стал комментировать слова министра.
— Все-таки разберитесь, как попал этот чертов конверт в МУР, — неожиданно сказал на прощание министр, — может, его никто и не менял?
— Что? — спросил пораженный Мальцев. — Что вы сказали?
— Ничего, — устало ответил министр, снимая очки.
Он сразу стал как-то мягче. Стали видны мешки под глазами, усталые, воспаленные глаза, осунувшееся лицо. Он словно постарел на добрый десяток лет, сняв очки. Посмотрев на сидевшего напротив него генерала, близоруко прищурился и снова сказал:
— Ничего, — а потом, словно опровергая собственные слова, тихо добавил:
— Много у нас предателей развелось в последнее время, генерал. Очень много. Не знаешь, кому верить, а кому не верить. Время такое паскудное.
Он надел очки, словно обретая привычное равновесие, и сухо подытожил:
— Расследование провести по всей форме. Если понадобится, подключите и других сотрудников. В любом случае мы должны иметь всю картину случившегося.
Хотя бы для того, чтобы такое больше никогда не повторялось.
Мы до сих пор не можем ничего сделать. Прошло уже два месяца после смерти нашего Михалыча и ребят из нашей группы. Два месяца после того дня, когда мы потеряли всех наших ребят. Когда убили Дятлова, когда застрелили одного за другим наших офицеров и, наконец, когда наш командир бросился на этот проклятый конверт, чтобы взорваться и погибнуть вместе с Бессоновым, лицо которого мне иногда снится.