Счастливчик почувствовал, как у него мелко дрожит левая щека. Он приложил палец к щеке, потом медленно повернулся к полковнику.
— Хорошо. Когда нужно брать ваш сейф?
— Через три недели.
— Что?
— Через три недели, — уверенно повторил Тарасов, — не раньше и не позже.
— Понятно, — задумчиво сказал Счастливчик и, подумав, спросил:
— Когда я могу увидеть Катю?
— Завтра в это же время тебя здесь будет ждать машина.
— Лучше не здесь, — покачал головой Счастливчик, — пусть она стоит на соседней улице. Там есть переулок, рядом с театром.
— Знаю. Хорошо. Только учти, если ты задумал что-нибудь выкинуть, выброси это из головы. Тебе девочку все равно не вытащить без моего разрешения.
— Не бойся. Можешь завязать мне глаза, когда мы поедем на встречу. — Он перешел на «ты», словно давая понять своему собеседнику, что они уже компаньоны.
— Зачем? — вдруг улыбнулся полковник. — Не нужно. Тебе ее оттуда все равно не достать. Она сидит в тюрьме.
— Где? — Его голос предательски дрогнул.
— Ты не ослышался. За хранение наркотиков ее посадили на тридцать суток.
Пока все не выяснится. Она сидит в тюрьме. И мы можем устроить тебе встречу с ней. Надеюсь, ты понимаешь, что вытащить ее оттуда раньше срока без моей помощи ты не сможешь?
Он взглянул на полковника. Молча протянул ему фотографию. Потом тихо спросил:
— Зачем вы ее посадили?
— У нее дома нашли наркотики. Был обыск. Ты ведь сам знаешь, что мы работаем и по агентурным данным. Кстати, благодаря тебе одного нашего стукача в колонии придушили. Это ведь твоя работа была, — убежденно сказал Тарасов, — поэтому я сразу подумал, что ты очень опасный человек. С тобой шутить нельзя. И твоя баба сидит в тюрьме. Она выйдет оттуда на следующий день после операции.
Теперь ты все понял?
— Вы хотите держать меня на поводке, — сквозь зубы процедил Счастливчик.
— Нет, — возразил Тарасов, — мы предлагаем тебе альтернативу. Или работать с нами, или сбежать без денег и без любимой женщины. Расклад ясен?
— Все понятно, — кивнул Счастливчик, — я только одного не знаю до сих пор…
— Чего?
— Откуда берутся такие стервецы, как ты, полковник. До свидания. До завтра. И смотри, чтобы твоя машина приехала вовремя. Иначе я сам за тобой приеду.
И, не дожидаясь ответа ошеломленного Тарасова, он вышел из автомобиля, сильно хлопнув дверцей.
Мы решили, что особенно откладывать не стоит. Ведь почему я все время молчал? Этот Решко, которого я вычислил, сразу после смерти Александра Никитича, примерно недели через две, ушел в отпуск. И вышел как раз за несколько дней до нашего разговора с Сережей Хониновым, когда он мне так врезал. Я ему потом все объяснил, но он даже извиняться не стал. Наверно, считал, что правильно сделал, врезав мне по морде. Собственно, я тоже так считал и поэтому не стал больше говорить на эту тему.