— Курылович заплатил вам деньги?
— Нет, я работал на одной любви к ляхам, — зло буркнул Холмский. — Если б не заплатил, я ничего и делать бы не стал. А что, это уже запрещено?
— Он говорил вам, о чем писать?
— Я уже давно в рекламном бизнесе. Мне достаточно намекнуть…
— Тогда и я «намекаю». Вторую кампанию тоже попросил организовать Курылович?
— Какую кампанию?
— Холмский, у нас мало времени. Вы организовали и разместили уже более десяти материалов о пропавшем журналисте Абрамове. Или мы ошибаемся?
— Это тоже не запрещено законом. Холодно, я замерз. Может, вы все же разрешите мне одеться?
— Мы скоро уйдем, если вы будете четко отвечать на наши вопросы. Это Курылович просил вас публиковать материалы об исчезнувшем тележурналисте?
— Да. Поляки любят наш театр и наших журналистов. Они просто всех нас любят. И хорошо за это платят. Вы из налоговых органов?
— Почти угадали. Курылович предлагал вам конкретные темы?
— Предлагал. Просил обратить внимание на схожие случаи во Франции и в Италии, где освобожденных заложников-журналистов по возвращении домой встречали главы государств. Я думаю, это хорошая традиция. А как вы считаете?
Оба «взломщика» проигнорировали его вопрос и лишь переглянулись.
— Когда вы должны с ним встретиться в следующий раз? — спросил первый.
— Не знаю. Он мне должен позвонить.
— Сколько вы уже получили от него денег?
Напрасно они это спрашивают. Он все равно не назовет точной цифры. Никому на свете.
— Около ста тысяч. — Хватит с них и этой суммы.
— Не больше? — усомнился первый.
— Возможно, чуть больше.
— Насколько больше?
— Не помню. У меня в голове нет бухгалтерских книг. Обычный заказ. Что вам от меня нужно?
— Ничего. Больше ничего. Вы можете назвать номер телефона Курыловича?
— Он у меня в записной книжке. Я могу принести. Она в кармане…
— Не беспокойтесь, — вмешался второй мужчина и поднялся, — я сам принесу.
Холмский опять испугался. В кармане его пиджака лежало несколько тысяч долларов. За такие деньги в городе могут убить несколько раз. Второй мужчина вернулся с его записной книжкой. Холмский взял ее, назвал номер телефона.
Тогда поднялся и первый:
— Надеюсь, вы все точно поняли: никому ни одного слова. Это и в ваших интересах, господин Холмский. Ни одного намека на наш сегодняшний разговор. И продолжайте выполнять все указания пана Курыловича. Вам ясно?
— Да. — Холмский вдруг подумал, что, если они уйдут, это будет самая большая удача в его жизни.
Мужчины, не прощаясь, вышли из комнаты. Послышались звуки открываемых замков входной двери. Затем она захлопнулась. Холмский почувствовал, что дрожит. Он не верил, что все закончилось. Поспешив к входной двери, снова запер ее на все замки. Но и тогда не почувствовал себя в безопасности. Ему казалось, что эти люди способны войти сквозь стены. Или снова открыть его входную дверь.