Читаю «Дневники» Франца Кафки. Оказывается, он и правда бывал в Лугано, в Порто Цезарио. Останавливался в гостинице «Бельведер». А как он рассуждает о Тессинском кантоне (общее население: две трети — немцы, одна треть — французы и итальянцы). Тем не менее Лугано хочет отделиться от Швейцарии, как итальянский кантон! Но немцы против. Их большинство — две трети. В префектуре, в банках, в ресторанах. Нет, в последних преобладают итальяшки. Они лучше готовят.
Но сейчас речь не об этом, а о том, что отец был прав. Похоже, Кафка действительно бывал в том домике на берегу озера, ну там, где бордель. Как он описывает жизнь проституток! В глубине переулков Милана он увидел светящуюся вывеску над борделем: «Al vero Eden». На верхнем этаже одного дома углядел (ну и глазастый!) девушку, прислонившуюся к решетке. А еще — толстуху в прозрачном платье, сквозь которое виднелся бесформенный живот «над и между расставленными ногами». А еще — женщину, фигура которой походила на памятник; она засовывала в чулок только что заработанные продажей тела деньги. Как замечательны описания заведений, в которых, несомненно, бывал Кафка: «У нас в борделях немецкие женщины на какое-то время отчуждают своих гостей от их нации, здесь это делают француженки. Возможно, тут проявляется недостаточное знание местных отношений». Еще запись: «Бегал за проститутками на Соборной площади и в галерее. Утром извинялся перед Максом за бордель».
До «Дневников» Кафки я прочитал его же «Письмо к отцу» и «Превращение». Нахожусь под сильным впечатлением.
Как хотел мой отец, чтобы я прочитал эти произведения, а я тогда еще не дорос до понимания подобных фантазий полусна-полуяви… Однако о «Письме» мы бы с ним поспорили: этот поразительный документ заслуживает обязательного чтения родителями, если они хотят знать, как не надо воспитывать детей. Впрочем, отец это всегда понимал и так… Скорее бы вечер. Мне не терпится обсудить все это с Наташей.
17 марта 1955 года
Наташа пытается учить меня русскому языку, но мне это дается с трудом. Хотя, должен признать, язык у них действительно уникальный, в нем каким-то непостижимым образом сочетаются резкость и мелодичность, сложность и простота. Он очень разнообразен, это чувствуется во всем, даже в географических названиях. «Петербург» звучит привычно, «Москва» — непонятно. А есть еще Самара, Курск, Орел и даже название, которое я никак не могу выговорить, — «Мценск».
4 апреля 1955 года
Вчера мы с Наташей были в костеле Св. Иоанна и стояли там, зачарованные звуками органа, доносившимися, казалось, отовсюду: их излучали и черные пюпитры, за которыми на таких же черных скамейках, положив перед собою Евангелие, сидели прихожане, и сами скамейки, и лепные ангелы, и святая Бернадетта, скорбно опустившая глаза и скрестившая пальцы рук в каком-то экстазе, и сам Спаситель на ярко-голубой иконе…