И когда Ханнар проснулась перед самым рассветом, на грани сна и яви встретили ее глубокие, темные глаза хайарда.
Войско выступало в поход — отвоевывать еще один колодец в бескрайней степи.
Поравнявшись с Ханисом, под ревнивым взглядом его смуглой жены Ханнар сказала на тайном языке богов:
— Ты понял меня, Ханис, сын Ханиса. Ты будешь царем Аттана, а Эртиха ан-Эртхабадр — твоим военачальником. А я рожу тебе детей, которые унаследуют трон Аттана и продолжат род Солнечных богов.
Ханис, улыбаясь, спросил:
— Ты уже все решила? Или царем в Аттане буду я?
Не сводя с него глаз, Ханнар сладчайшим голосом ответствовала:
— О да, мой государь. И если хочешь, будешь последним царем.
— Объясни, о чем ты? Это — о чем ты пела? Объясни! — потребовал Ханис, натянув поводья.
Ханнар тоже остановила коня. Эртхиа, объезжавший войско с вождями племен, уже направлялся к ним. Атхафанама, не понимая ни слова, с побелевшими ноздрями не спускала глаз с соперницы.
Прищурив глаза, очень раздельно произнося каждое слово, Ханнар объяснила.
— Твоя свадьба с Аханой состоялась бы лишь через год, Ханис, сын Ханиса, последний сын Солнца. Поэтому ты не знаешь. Мне сказали об этом в Белой башне, когда я ждала своего жениха. Сказали бы и тебе. Да некому теперь сказать, кроме меня. И свадьба твоя уже сыграна. Поздно ты узнаешь об этом. Но узнай хоть теперь: дети Солнца рождаются только от детей Солнца. У богов не родятся дети от людей, а у людей — от богов. Твоя жена никогда не родит тебе наследника. Я одна осталась — женщина, и ты один — мужчина нашей крови. Тебе не нравится, как я решила? Реши по-другому, если можешь… царь.
И с этими словами Ханнар повернула коня и послала его навстречу Эртхиа. При свете дня он был как все хайарды: смуглый, коренастый, темноглазый. Только сладостная сила была в нем и выплеснулась в его взгляде обращенном к Ханнар. Руки ее ослабели, и она отвела глаза: нельзя любить того, кого будешь обманывать всю жизнь.
Ханис легко положил руку на плечо жены.
— Твое лицо открыто, и все на тебя смотрят. Улыбайся. Сестра только сказала, что я слишком долго был в плену. Женщине нелегко управиться с таким войском…
Войско выступало в поход — отвоевывать еще один колодец в бескрайней степи, о которой только безумец мог сказать, что она принадлежит ему.