– Почему же ты не испепелил его молниями, Сын Громов? – спросил Учитель.
Иоанн покраснел. Действительно. Какой же он Сын Громов, если не смог справиться со старым, ослабленным похотью бесом… Так как Иоанн сидел на веслах спиной к Учителю, Тот не заметил смущения юноши и сказал:
– То был не бес, Иоанн. Изгнать беса непросто. Камень тут тебе не помощник. Изгонять их ты будешь постом, молитвой и крестным знамением. Истинно говорю тебе, Иоанн, – произнес Учитель и показал на небо.
Иоанн поразился. В небе, при полном безветрии со стороны Тивериады к ним стремительно приближалась темная туча. Иоанн понял, что это значит, и ужаснулся. Это были тьмы саранчи. А нашествие саранчи, говорил отец, – одна из казней египетских. Если туча пройдет над лодкой, то может случиться непоправимое. Саранча облепит суденышко, заполнит его своим живым месивом до бортов и потопит. Такие случаи бывали.
Выход был один. Молиться и просить Бога, чтобы их миновала чаша сия. Просить, чтобы в ту живую тучу ударила молния, чтобы подул ветер и унес саранчу, погрузил эту прожорливую нечисть, опустошающую цветущие поля и нивы, в воды моря Галилейского. Пока Иоанн размышлял над путями спасения и творил про себя молитву, по его лицу, по бортам лодки и по деревянной скамье застучали, забили, как россыпи града, крупные желтобрюхие кузнечики, похожие на маленьких всадников. Будто кто-то нарочно швырял их пригоршнями. Иоанн взглянул на Учителя. Тот стоял, держась одной рукой за небольшую мачту, к которой обычно крепили парус, а другой, по которой уже ползала, суетилась саранча, слегка прикрывал лицо. Губы его что-то шептали. Возможно, он тоже молился.
Вдруг легкой дымкой заволокло глаза ученика, и вид наступающей саранчи сразу изменился: «По виду своему саранча была подобно коням, приготовленным на войну; и на головах у ней как бы венцы, похожие на золотые, лица же ее – как лица человеческие; и волосы у ней – как волосы у женщин, а зубы у ней были как у львов; на ней были брони железные, а шум от крыльев ее – как стук от колесниц, когда множество коней бегут на войну; у ней были хвосты, как у скорпионов, и в хвостах ее были жала …»
Страх охватил Иоанна, и он обратился к Богу: «Услышь, Боже, голос мой в молитве моей; сохрани жизнь… Укрой… от замысла коварных…» Он знал: это происки лукавого.
Видение исчезло. Однако саранча стремительно наполняла лодку.
Спасение пришло с небес, откуда, как теперь понимал Иоанн, только и возможно спасение. Они стояли уже по колено в копошащейся, усердно работающей жесткими маленькими колючими челюстями массе, когда вдали над Тивериадой возник ветер, закружил облака, взвил в небо несколько хвостатых смерчей, взметнул тучи песка и пыли над берегом, настиг затмевавшую солнце тучу саранчи, прорвал ее в нескольких местах и, словно засасывая, умчал скопище прожорливых насекомых в далекие небесные выси, чтобы просыпать на погрязших в пороках жителей новых Содомов и Гоморр, коими из покон веков полнилась и будет полниться земля человеческая. Ибо говорил царь Соломон: «