Он оглянулся.
Жанна уже спустила ноги с дивана и, перегнувшись в поясе, шарила по паркету, ловила кроссовки.
— Пойдем столовую вскроем, — сказал тогда Игорь. — Или кафетерий, поближе.
— Хорошая шутка, мне понравилось, — она была серьезна. — Во-первых, в холодильнике у системщиков остался почти целый торт от вчерашнего.
— О! — восхитился он. — Да, конечно!
— Во-вторых, у Ирины в тумбочке склад печенья.
— Да! — закричал он. — Йес!
— В третьих, сейчас будем пить чай. Можешь сходить за водичкой, я не обижусь. По пути откроешь машинный зал и возьмешь из холодильника торт. Программа ясна?
Она встала, собрала недостающую одежду, принялась приводить себя в порядок. Одежды в ней недоставало изрядно. Джинсы на полу, а чтобы вернуть на место лифчик, надо сначала скинуть с плеч блузку. И свет падает с бесстыдной прямотой. Привыкнуть к таким сценкам невозможно.
Он отвернулся, упершись раскаленным взглядом в черную лужу за окном. Отсюда, со второго этажа, лужа была прекрасно видна — вечная поганая жижа в самом центре вечного институтского двора. Взгляд остудился в муках.
— Интересно, здесь еще есть кто-нибудь? — спросила сзади Жанна, громко шурша то ли брючинами, то ли рукавами.
— Где?
— В институте.
— На проходной две-три бабули. Плюс дежурный, он должен сидеть у проректора.
Она неслышно подошла, обхватила его руками, прижалась к костлявому боку.
Он вдруг подался вперед. Легонько толкнулся лбом в стекло:
— Подожди. Кто это?
По грязному, немытому с прошлого дождя асфальту бежал человек. Высокий, мощный — мечта любой нормальной женщины. Не просто бежал, а несся с бычьей целеустремленностью: размашисто шлепнул ногой в лужу (ох, как брызнуло!), споткнулся о валяющуюся доску, исчез, растворился под аркой…
— Наверное, дежурный? — предположила Жанна почти спокойно.
— А почему так поздно?
— Ну, например, разминку делает перед сном.
— Или лунатизмом страдает. В любом случае добежит до четвертого двора и вернется.
Они подождали. Молча, пугливо. Возвращаться из четвертого двора никто явно не собирался.
— Куда он подевался? — тупо спросил Игорь.
— В подъезд нырнул. И обратно по коридорам.
— В коридорах тьма собачья.
— А вдруг он любит трудности. Как мы с тобой, Игорек.
Она покрепче обхватила его своими хозяйскими руками.
— Ладно, не наше дело, — решил он. — Чаю хочу.
Обнявшись, они отошли от окна.
— Жалко, я думала, что можно будет свет включить, — Жанна вздохнула, присела перед тумбочкой секретарши, дернула тугую дверцу. — Ну-ка, чего тут съедобного есть?
Игорь застыл рядом — озабоченный, напряженный, повзрослевший. Нежность временно освободила разум. Появилась хорошая возможность подумать, посмотреть на себя со стороны.