Ночь, придуманная кем-то (Щёголев) - страница 26
В комнатах тоже горел свет. Но оттуда никто не выглядывал, не кричал: «Кто там?» Все правильно: дядю Юру увезли, а Бэла ушла сама. Выскочила вдруг из квартиры, села в лифт, и вниз. Канула в дождь. Повезло, кабина стояла точно на седьмом этаже, иначе она могла пешком по лестнице побежать, и тогда… Впрочем, что тогда? Ну, пожелали бы друг другу спокойной ночи… Нет, все равно повезло. Целый день Александра не пускали в ТУ квартиру, теперь же появилась возможность войти, не спрашивая разрешения. И ключи имеются, причем не надо даже в свою комнату спускаться: ключи от ТОЙ квартиры равноправно бренчат в общей связке — в кармане штанов. Дело в том, что Бэла с супругом часто путешествовала — либо представляла за границей русскоязычную астрологию, либо медитировала на каком-либо из отечественных курортов. А повсюду в горшках у них растения жили, которые требовали регулярного полива, плюс почта каждый день наполняла ящик, ее требовалось вынимать и складировать на полке под овальным зеркалом. Вот дядя Юра и подарил ключи тем соседям, которым абсолютно доверял. На всякий случай и вообще… Но матери посещать чужую квартиру без хозяев трудно, воспитание мешает, а Игорь вовсе не желает туда ходить — с хозяевами или без, как угодно, — сильно не любит эту семейку. Так и стал Александр главным смотрителем соседской жилплощади. А что? Даже интересно — хочешь, видео смотри, хочешь, книжки листай. Только приводить никого постороннего нельзя, с этим у соседей очень строго. И еще — когда они уезжают, то многочисленные дверцы в секретерах и ящички в столах-тумбочках закрывают на маленькие замочки, чтобы всякие там «смотрители» не лазили, куда не следует. В открытом пользовании дядя Юра всегда хранил проверенные кассеты, увы, увы, и проверенные книги — короче, ничего такого, что особенно требуется развивающемуся организму. Еще хозяева, когда отсутствовали, включали сигнализацию и другие защитные штучки. А мальчик имел подробные инструкции, как с системой обращаться — знал код, знал специальный номер телефона и все такое…
Сейчас, разумеется, сигнализация была в отключке.
«Ну, если следовательша об этом ключе унюхает, нам всем хана, — мельком подумал мальчик. — А может уже унюхала?»
Он осторожно двинулся вперед. Квартира была абсолютно такой же, как коммуналка ниже этажом. Только неизмеримо цивилизованнее. Первым номером от двери шел кабинет Бэлы — точно над комнатой, где жил мальчик с мамой и братом. Напротив, над супругами-театралами располагался кабинет дяди Юры, выходивший окнами на проспект. Там, где ютился программист дядя Павел, была устроена спальня, которую почти целиком занимала гигантская кровать. А дальше, уже за кухней, хозяева сделали супергостиную. Ни в кухне, ни в гостиной свет сейчас не горел: конец коридора затаился во мраке… Мальчик заглянул в резиденцию Бэлы. Привычная картинка: снизу доверху сплошь голубое с золотыми узорами. Как и в прихожей, обоями здесь были оклеены и стены, и потолок. Впрочем, в остальных комнатах так же, только раскраска в каждой разная. Дядя Юра говорил, что это называется «эффект табакерки», модный стиль. Юный зритель смело вошел в голубую табакерку, озираясь… В обоях сверкали узкие зеркальные полоски, придавая комнате истинно Космический вид. Повсюду висели таблицы, заполненные цифрами, буквами из разных алфавитов, непонятными словами. Висели изображения звериных морд, таинственные графики. Висела фотография звездного неба. Над древним письменным столом была приделана полочка, на которой стоял миниатюрный макет — жутко красивый. Дядя Юра уверял, что когда-то очень давно так выглядел храм в городе Дельфы, где обитал знаменитый оракул. Кстати, бронзовая надпись в прихожей — насчет «познания себя», — она ведь оттуда же, из Дельфийского храма. Бэла вообще с особенной нежностью относилась к древнегреческим предсказателям, наверное, тоже хотела стать когда-нибудь мифом… Компьютер в углу, принтер, повсюду бумажки со столбиками цифр — творческий беспорядок. Телевизионщики любили здесь снимать. Правда, стеклянные дверцы шкафа сейчас были раскрыты, а книги с нижней полки почему-то свалены вниз, на пол. Справочники по всяким там математикам, труды всяких там Кеплеров и Пифагоров, другая ученая дребедень — все это бесцеремонно брошено под ноги. Литература на других полках не тронута, стоит сомкнутыми рядами: Библия, Коран, шикарные тома со странными названиями вроде «Зохар», «Авеста» и прочее и прочее. Присев, мальчик заглянул в разоренную полку. Ага! Простенький, пошленький тайничок — углубление с задвижкой. Пустой, увы. Мальчик никогда не брал отсюда книги — скучища ведь, наука. То ли дело у дяди Юры. И, выходит, зря не брал… Он встал и распрямился.