ИГОРЬ (хрипло). Зачем вы его… ну… ножом-то?
ДЕЖУРНЫЙ (этак равнодушно). Случайно получилось, парень, автоматически. Соображать было некогда. Не знаешь, как бывает, что ли?
ЖАННА. Неужели у вас все сторожа куплены?
ДЕЖУРНЫЙ. Вот только старух со студентками нам и не хватало покупать.
ЖАННА. А как же тогда…
ДЕЖУРНЫЙ. А очень просто. Взял на кафедре бутылку шампанского, у меня была к праздникам оставлена. Спустился в охрану и говорю, что, мол, не беспокойтесь, это мой друг детства, самый лучший и единственный. Он, мол, страшный шутник, не может не пугать хорошеньких женщин. Даром что мент. Вот только с поезда слез, нагрянул неожиданно к нам в город и сразу ко мне, сюрпризом. А я дежурю. Тогда он сюда… Пусть, говорю, посидит со мной. А шампанское — от нашего столика вашему.
ЖАННА. Утром ты им кого хотел предъявлять? И вообще, что тебе делать-то было, не понимаю.
ДЕЖУРНЫЙ. Придумал бы что-нибудь, девочка. Ребята бы уехали… Вся ночь впереди.
ИГОРЬ. Наверняка он собирался когти рвать. Сдал бы дежурство, и привет.
ЖАННА. Чем ваша банда в институте занимается?
ДЕЖУРНЫЙ. Почему банда? Культурные люди, хорошие специалисты. И ничем плохим уже не занимаются.
ИГОРЬ. Они сегодня ночью свернулись, что-то там вывезли со страху.
ЖАННА. А по-моему, этот жирный врет. Сплошная же глупость! Не верю я ему.
ДЕЖУРНЫЙ. Знаете, детки, мне плевать, верите вы или нет. Я ответил на ваши вопросы. (Открывает глаза, выворачивает голову и смотрит на Игоря.) Но только мне почему-то кажется, что жандарм действительно кого-то искал. Тебя, например.
(Игорь стоит, будто загипнотизированный.)
ЖАННА (шипит). Повторяю: чем ваша банда занимается?
ДЕЖУРНЫЙ. Ничего особенного, нормальный бизнес. Да зачем тебе это?
ЖАННА. Ненавижу! Ненавижу!
ДЕЖУРНЫЙ (всхлипывает). Развяжите меня. Загибаюсь я… м-м-м… что с башкой?
ЖАННА (рявкает). Какая у вас афера с видиками!
ДЕЖУРНЫЙ. Пошла ты… (Мотает головой.) Ну, влип… Ох, влип… Легко сказать — рвать когти! В копировальной оригиналы остались, Серж, сволочь, забыл про них…
ЖАННА (звенит голосом). Игорь, где свитер?
ИГОРЬ (просыпается). Вот.
ЖАННА. Помогай! (Оборачивается на меня, кричит.) Да убери ты наконец ребенка!
Я (подпрыгиваю от возмущения). Нет!
(Он выталкивает меня, растерянно бормоча: «Пошел, пошел вон». Напоследок вижу, как дежурный выгибается, борется с нашей проволокой. Снаружи, само собой, воняет. Тускло, холодно и пусто. Ненавижу подъезд. Ненавижу Игоря. Из кладовки несутся голоса: «К груди!.. Нет, лучше к плечу, а другую к руке!.. Смотри, он стучит!.. Вы, придурки, убьете!.. Спокойно, подлюга, а то к яйцам подсоединим!..» Потом тишина. Потом вопль Жанны: «Что с ним?» Потом вопль Игоря: «Скорую» надо!» Долгая тишина. И новые звуки, не очень похожие на человеческие: «А! А! А!» Хорошо бы мне тоже издать хоть какой-нибудь звук, и я даже рот открываю, но воздух в подъезде, оказывается, кончился.)