А уж если заехать в какую-нибудь другую область – Владимирскую или, к примеру, Брянскую, то понимаешь, что натуральный обмен, общинный строй и дома с земляным полом – отнюдь не только программа из учебников по истории Древней Руси. Во многих деревнях, например, вообще отсутствует такое понятие, как зарплата. А когда пенсионеры там получают пенсию, то долго всей деревней прикидывают, на что потратить неожиданно обрушившееся на них богатство. Так что с классом гордых бедняков у нас, в стране строящегося капитализма, все в порядке. Впрочем, нищих, потерявших гордость, здесь тоже хватает. Стоят, как почетный караул, на всех вокзалах, во всех переходах. Печальные обломки лучшей жизни, не сумевшие вычислить этой своей выгоды. Каждый из них несет за плечами Трагедию, которая столь банальна, что, если спросить, он уже и не вспомнит, что это была за Трагедия и с чего, собственно, все началось. Зато теперь для них все закончилось, так что сидят они с безмятежными лицами ангелов, а людской поток проходит сквозь них, никого не замечая. Но самые лучшие, самые удачливые у нас представлены в так называемом среднем классе. Говорят, что средний класс – опора общества, киты, на которых держится экономика.
– Это так и есть, потому что я, например, ежедневно делаю огромные вливания в экономику хотя бы путем покупки этих дорогущих колготок, которые все равно рвутся, – с досадой говорила Дудикова, замазывая в очередной раз «поехавшую стрелку» лаком.
– Тебе надо надевать на ногти чехлы! – рассмеялась я.
– Может, мне и на морду нацепить железную маску?
– Зачем? – удивилась я.
– Буду человек в железной маске! Ему уж точно колготки не нужны. А вообще, средний класс – это еще и постоянный объект для кидалова, – продолжила мои теории подруга. – Олигархов УЖЕ не кинешь, а всех этих гордых бедняков ЕЩЕ не кинешь. Что с них взять? Мешок картошки?
– А мы – средний класс – все время ищем, где бы погреть руки, – кивнула я, допивая свой обеденный кофе.
Официанты давно привыкли к нашим расслабленным разговорам, при которых мы могли закрашивать лаком колготки, ногти, делать прическу на скорую руку перед свиданием или просто громко гоготать, привлекая возмущенные взгляды мирных кофеманов. Это было наше кафе, мы творили здесь что хотели.
Самое главное, на мой взгляд, достижение капитализма как раз и заключено вот в этом праве каждого попить ароматный кофе за бешеные деньги, болтая с подругой по телефону или просто читая какую-нибудь модную книжку той же Робски, поражаясь тому, что, оказывается, и на Рублевке люди живут. И у них есть проблемы. Только проблемы их куда круче наших простых мещанских «где бы перехватить денег» и «как бы выбить отпуск». Читаешь – а на душе легче, легче, легче… Впрочем, даже если я знаю, что деньги – зло и от них все беды, мне все равно хочется каким-нибудь образом их к себе приманить.