– Ты всего достиг, Виктор, – говорит девушка и не слышит ответа.
Наверное, всему виной скорость. Он слышит Акико, но не может ей ответить. Не сейчас. Акико слишком торопится. Чуть позже. Его пальцы крепче вцепляются в руль…
Только не сейчас…
Собака стоит на пригорке. Собака одна – без стаи. И он ее где-то видел. Много раз. На других дорогах, других пригорках, под другим солнцем другой страны. «Тойота» еще летит вперед. Но Виктору кажется, будто машина стоит на месте. А собака, словно в замедленной съемке уже бежит с пригорка вниз. Все быстрей и быстрей. Нужно ударить по тормозам. Но машина слушается не сразу – она вообще очень непослушна, эта машина. А говорили – японская техника. Подошва ботинка влипает в педаль тормоза.
– Виктор, что с тобой? Виктор…
А может быть, он уже не в машине?
Как легко потеряться. Во времени. И в пространстве. И почему так громко кричат люди? Не люди – зрители. Можно тронуть рукой кулисы, чуть расширить щелочку, и увидеть, как в зале творится что-то невообразимое. Еще секунда – и он выйдет на сцену…
А вместо этого он почему-то рвет фотографии. Вынимает из сумки и рвет фотографии. Ему нужно на сцену, а он тщательно рвет фотографии. И вообще перед ним вовсе не сцена, а темное небо и звезды. Он в воздухе, и стюардесса уже объявляет посадку.
Где? В Токио? В Киеве? Или в Москве?
– Акико?
Теперь он совсем не слышит ее голоса.
А самолет уже вовсе не самолет, а поезд «Москва – Таллин», и пора выходить из вагона, об этом ему говорит улыбающийся Каспарян, нужно брать гитары и выходить из вагона. Но гитары Виктора нету. Он растерянно осматривает купе и вдруг вспоминает, что разбил гитару о стену. Не сегодня. И не вчера. А в далеком будущем. В пустой московской квартире. Там будет много пустых бутылок. И не будет музыки…
Но сегодня это не страшно. Сегодня он увидит стоящую на перроне Акико. Виктор уверен, что он обязательно увидит Акико, а потом она обязательно придет к нему в номер. И они будут гулять по ночному Таллинну, а потом снова встретятся, и он уедет с ней в чудную страну Японию. И снова будет музыка. И ОГНЕННЫЕ ДРАКОНЫ. И смешной Михаил Сергеевич, который путает Цоя с Газмановым. И черт с ней, с гитарой. Он купит новую. Главное, чтобы на дорогу опять не выскочила собака. Как тогда, в его прошлом, у поворота, за которым, наверное, целую вечность летит навстречу его машине «Икарус»…
– Акико…
– Ты всего достиг, Виктор.
Это неправда. Нет…