Кажется, целую вечность продолжалась эта пытка.
А потом Алька, сама от себя такой смелости не ожидая, повернулась, строго посмотрела ему в глаза и сказала сердито:
– Ты зачем меня звал? Забыл уже?
– Нет, – ответил он тихо и осторожно. – Не забыл.
И шагнул к ней, приблизившись вплотную.
Алька закрыла глаза.
И теперь уже не видела, а только чувствовала, как взметнулись вверх его руки, прикоснувшись к ее плечам.
Что-то сладко мурлыкнув, она ткнулась носом в его теплую шею с запахом одеколона. Ей было хорошо. Так хорошо, как никогда, наверное, не было. Она просто готова была умереть от счастья!
– Я умру сейчас, – сообщила она Тихону. – От счастья.
– Подожди, – глухо пробормотал он ей в пылающую щеку. – Не умирай, пожалуйста. Я ведь еще не успел даже… тебя поцеловать.
– Целуй быстрее, – жалобно попросила она и поцеловала его сама.
Это оказалось так просто, так естественно и так умопомрачительно!..
И после того как она сама поцеловала Тихона, Алька совсем успокоилась, поняв, что и дальше все будет так же просто и так же естественно.
И так же умопомрачительно.
Его поцелуи горели на теле огненными вспышками – изредка, лишь на секунду, открыв глаза, Алька видела в темноте их ослепляющее сияние и не могла понять, существует ли оно на самом деле или просто кажется ей. Не отрываясь друг от друга, каким-то немыслимым образом они переместились из спальни в гостиную и рухнули на диван, который в этот момент благоразумно не издал ни звука.
«Я же его люблю», – вдруг подумала Алька.
Целых три дня, прошедших с момента их последней встречи, она все время о нем думала и все никак не могла понять, почему это в тот вечер она решила, что не сможет без него жить. Не могла, как ни пыталась, ответить на этот вопрос, все искала какие-то сложные причины. А причина оказалась всего-то одна и очень простая.
И как это она сразу не догадалась?
И как это она раньше жила без него на свете целых двадцать два года?!
– Я тебя люблю, – пожаловался Тихон ей в плечо, поднявшись обратно вверх по влажной дорожке своих поцелуев. – Я только сейчас понял. И как это я жил без тебя на свете… целых… целых тридцать два года?!
Потом, обессилевшие и оглушенные, словно после взрыва, они долго лежали, обнявшись, на диване. Алька подрагивающими пальцами перебирала взъерошенные волосы Тихона, а он время от времени легонько целовал и гладил ее плечо.
То самое, на котором еще остался след от его удара.
И все время повторял:
– Прости меня. Прости. Если бы я знал…
– Если бы ты знал, – тихо возразила Алька, – ничего бы не случилось. Ты просто забрал бы у меня Юльку… И все.