Ему это было необходимо – чтобы не думать о том, о чем думать было слишком страшно. Чтобы не дрожали колени и не покрывались потом ладони от ужаса: что они могут сделать с Юлькой. С его маленькой Юлькой, которая успела прожить на свете всего лишь несколько недель, с Юлькой, слишком беспомощной для того, чтобы даже попытаться защитить себя. Ни в коем случае нельзя позволять себе думать о том, что они могут мучить ее, могут издеваться над ней и даже, в том случае если Тихон обратится в милицию или не даст за Юльку требуемого выкупа, могут убить ее…
«Убить» – это слово не давало ему покоя.
Время шло, минуты слагались в часы, а он все стоял у окна, невидящими глазами глядя в мутное стекло, сжимая до боли кулаки и повторяя про себя это слово. Я найду ее и спасу ее, говорил себе Тихон. Говорил так, как говорят себе обычно герои каких-нибудь лихих приключенческих фильмов или боевиков, абсолютно уверенные в том, что все так и будет. И на душе было страшно и горько от того, что он-то на самом деле не знал, как все сложится. Найдет ли? Спасет ли? А если…
– Тихон Андреич, – откуда-то из небытия донесся до него почти забытый голос. – Я пойду домой, наверное? Если вы…
– Иди, – глухо ответил Тихон.
Тонкая теплая струйка стекла вниз по лицу, коснулась подбородка. Последний раз он плакал, кажется, когда ему было одиннадцать…
Из глубины квартиры до него еще какое-то время доносились звуки. Няня открывала и закрывала дверцы шкафа – собирала, видимо, свои вещи. Без лишних слов догадалась, что работать здесь она больше уже не будет.
Независимо от того, чем закончится эта история с похищением.
Остаток дня он провел в бесконечных раздумьях и хождениях по квартире. По коридору – от спальни до гостиной, снова и снова, наматывая бесконечные метры, не замечая вокруг ничего. Садился на диван и снова вставал, останавливался на минуту возле окна и снова начинал ходить, как будто боялся остановиться. Телефон изредка звонил, и каждый раз Тихон кидался к нему как сумасшедший, ожидая известий. Но известий не было – два раза позвонили с работы, один раз позвонили родители и один раз кто-то ошибся номером, попросив к телефону какого-то Сашу. Оба мобильника лежали рядом, на тумбочке, и тоже периодически звонили, но он просто не снимал трубку, замечая на дисплее определившийся номер кого-то из приятелей, сотрудников офиса или партнеров по бизнесу.
Ему ни с кем не хотелось обсуждать случившееся. Ни с кем, даже с самыми близкими людьми. А поскольку думать сейчас ни о чем другом, кроме Юльки, Тихон не мог, пытаться вести беседы на посторонние темы было бы бесполезно. Звонки действовали на нервы, но отключить телефон было нельзя, приходилось терпеть, зажав уши, настойчивую вибрацию.